— с надеждой спросил Дэннис.— Почему-то мне кажется, что нет.Мне жаль было разочаровывать Дэнниса, но я не могла ему лгать. Все равно, увидев Гаса, он и сам бы понял, что тут ему не обломится.— Значит, он много пьет?— Значит, он любит тусовки.— Понятно. Пьет много.— Дэннис, ради бога, не будь таким злым, — закатила я глаза. — Подожди, вот познакомишься с ним — и полюбишь его, даю слово! Он замечательный, такой веселый и обаятельный, умный, славный и, богом клянусь, действительно сексуальный! Может, он и не в твоем вкусе, но мне кажется верхом совершенства!— Так в чем проблема?— То есть?— Ну, не может же все быть хорошо, верно?— Отстань, — рассердилась я. — Знаю, до сих пор мне не особенно везло, но…— Я имею в виду не мужчин, с которыми встречалась ты, — вздохнул он, — а мужчин вообще. Лучше меня этого никто не понимает.— Дэннис, — раздельно сказала я, — по-моему, проблем нет.— Верь мне, — возразил он, — должны быть. Он богатый?— Нет.— Что, совсем бедный?— Ну… он получает пособие…— Люси, не продолжай! Почему ты всегда связываешься только с нищими оборванцами?— Потому что я смотрю глубже, чем ты. Ты думаешь только о том, какие на парне шмотки, как он подстрижен и какие носит часы.— Может, и так, — обиделся Дэннис, — зато ты об этом совсем не думаешь!— И вообще, — продолжала я, — я с ними не связываюсь, просто так получается.— Жила бы ты в Калифорнии, тебе бы такие слова с рук не сошли… Ладно, неважно. Так почему он живет на пособие?— Это не то, что ты думаешь, — бросилась объяснять я. — Он не лоботряс, не бездельник. Ни одно из любимых определений моей мамы к нему не подходит. Он музыкант, и ему трудно найти работу.— Как, опять музыкант?— Да, но этот совсем не такой, а я, чтоб ты знал, глубоко уважаю тех, кто мирится с финансовыми затруднениями ради искусства.— Знаю.— И сама с радостью забросила бы свою ежедневную каторгу, если бы обладала хоть каким-нибудь талантом.— Но ты действительно согласна связать жизнь с тем, у кого нет и никогда не будет денег? Только не заводи бодягу про любовь, которая все победит, и про то, что духовное важнее материального. Давай рассуждать практически.— Не возражаю. Просто я не уверена, что моих денег хватит нам двоим на такую жизнь, к которой, кажется, привык Гас, — признала я, чувствуя себя довольно неловко.— А в чем дело? Он нюхает кокаин?— Нет, — сказала я, потом подумала и добавила: — А может, и да.— Придется тебе работать по вечерам. Точнее говоря, придется тебе идти на панель, если он привык к такой жизни.— Заткнись, я же тебе рассказываю — сегодня вечером мы с Гасом ходили в пиццерию…— Но ведь сегодня воскресенье, почему же вы не пошли в индийский ресторанчик, как его там?..— Потому что туда пошли Дэниэл и Карен, а у них, похоже, большое взаимное чувство, и я не хотела им мешать.— Дэниэл и Карен? — побледнев, взвизгнул Дэннис. — Карен и Дэниэл?— Ну да. — Я и забыла, что Дэннис влюблен в Дэниэла.— Та Карен, что здесь живет? Карен Макхаггис, или как там ее зовут? Помнится, что-то вызывающе-шотландское. Боже, как печально! — Он действительно выглядел расстроенным. — Мне необходимо выпить.— Там должна быть какая-то бутылка.— Где?— Вон там, в книжном шкафу.— Простые вы люди — держите выпивку в книжном шкафу.— А что делать? Книг у нас нет, надо же хоть что-нибудь туда поставить.Он оглядел полки.— Не вижу.— Но она точно там была.— Сейчас нет.— Может, Карен с Дэниэлом выпили… Прости, прости! — спохватилась я, увидев, как он скривился.— Помяни мое слово, у них это ненадолго. — Голос у него слегка дрожал. — Ты же знаешь, он голубой.— Ты это говоришь обо всех мужчинах на свете.— Дэниэл действительно голубой. Рано или поздно он про-зреет. И, когда это произойдет, я буду рядом.Мне не хотелось огорчать его, но как быть! Все мои знакомые нетрадиционной ориентации упорно твердят, что любой нормальный мужик — скрытый гомосексуалист. 29 Дэннис снова сел, хватаясь за грудь, и минут пять глубоко дышал, а я ерзала от нетерпения. Наконец он сказал:— Все, теперь порядок. Я справился.— Отлично, — с энтузиазмом продолжала я, — так вот, в пиццерии у Гаса не было денег — ну да, разумеется, не было, потому что их не было ни накануне, ни в тот день раньше, и, хоть он и очень одаренный человек, не думаю, чтобы в числе его талантов наблюдалась алхимия…— И потому тебе пришлось платить за себя и за него.— Именно. Гас выпил бутылок десять «Перони» и…— Десять бутылок вина!— Успокойся, — сказала я. — Меня это в принципе совершенно не напрягает, к тому же «Перони» — вино очень легкое, но и за него надо платить.— А у тебя не возникает ощущения, что он тебя использует? — искоса глядя на меня, спросил Дэннис.Эта мысль посетила меня еще днем, когда мы сидели в пабе, и я страшно расстроилась, потому что больше всего боюсь, что меня сочтут идиоткой и будут водить за нос.Но ссоры из-за денег я ненавижу. Они напоминают мне о детстве, о том, как мама с красным, искаженным лицом кричала на папу. Никогда не буду так себя вести.— Нет, Дэннис, не возникает, потому что в ресторане он говорил мне такие чудесные вещи…— И за это не жаль десяти бутылок вина?— Ничуть.— Что ж, послушаем.— Он взял меня за руку, — медленно начала я, стараясь создать нужное настроение, — и сказал серьезно-серьезно: «Люси, я очень тебе благодарен». А потом сказал: «Ненавижу сидеть без денег, Люси, — внимание, Дэннис, — особенно когда встречаю такую девушку, как ты». Как тебе такое заявление, а?— Что он имел в виду?— Он сказал, что я прекрасна, как богиня, и меня нужно водить в самые шикарные места и дарить мне самые красивые вещи.— Вот только от него ты их не дождешься.Дэннис умеет быть очень грубым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159