— Кевин, спроси меня, какие яйца я предпочитаю утром.— Люси, крошка, какие яйца ты предпочитаешь утром?— Неоплодотворенные! — заорала я. — А теперь отвали!Но оскорбить этих людей невозможно.— Ну ладно, — пожимают они плечами, — нет так нет.И переходят к следующей особи женского пола, которая попадет в их поле зрения, с теми же заманчивыми предложениями. К половине второго ночи я выпила четыре миллиона банок пива и все равно была трезва как стеклышко. Я не увидела ни одного симпатичного мужчины и понимала, что ждать более нечего. Если бы я осталась здесь еще ненадолго, у меня началась бы неукротимая рвота. И я решила скрыться, пока держусь на ногах.Никто не заметил, как я ушла.Я стояла у обочины одна, пыталась поймать такси и в отчаянии размышляла — неужели это все? Неужели это все, чего я могу ждать от жизни? Неужели это лучшее, на что может рассчитывать молодая одинокая женщина в Лондоне?Прошел еще один субботний вечер, и ничего не изменилось.Когда я вошла в квартиру, там было тихо и пусто. На меня навалилась такая тоска, что я вяло подумала, не покончить ли с собой, но не могла найти в себе достаточно энтузиазма. Может, утром, утешила я себя, когда депрессия чуть отступит, я что-нибудь сделаю.Моя последняя мысль перед тем, как заснуть, была такова:«Гас, ты подонок! Это все из-за тебя». 45 Прошло еще недели две, а Гас по-прежнему не звонил.Каждое утро я думала, что с этим покончено, и каждый вечер, укладываясь спать, понимала, что весь день, затаив дыхание, надеялась, да что там — почти ждала, не объявится ли он.Я обнаружила, что причиняю людям неудобство.Позволив себе быть брошенной Гасом, я нарушила хрупкое тройственное равновесие между мною и моими соседками по квартире. Пока у всех нас троих были друзья мужского пола, все было замечательно: если одной из парочек по каким-то причинам хотелось занять гостиную, две другие могли ретироваться в спальни и проводить время, как душе угодно.Но теперь, когда я осталась одна, ту пару, которая выберет гостиную, мучила совесть из-за того, что они выгоняют меня в мою одинокую комнату, и, разумеется, они злились, потому что злиться намного приятнее, чем мучиться совестью. То, что Гас бросил меня, отныне ставилось мне в вину и рассматривалось как результат моего же неправильного поведения.Шарлотта решила, что мне пора завести нового парня, и горячо взялась задело, обуреваемая по-детски трогательным желанием помочь подружке и вполне прагматичным — сделать так, чтобы время от времени я уходила из дому, предоставляя им с Саймоном играть в больницу, в зоопарк и еще во что вздумается.— О Гасе давно пора забыть и постараться найти себе кого-то еще, — решительно сказала она как-то вечером, когда дома не было никого, кроме нас.— Дай срок, — отозвалась я, а про себя рассеянно подумала, что, вообще-то, именно эти слова ей следовало сказать мне, а не наоборот.— Но ты никогда ни с кем не познакомишься, если никуда не ходишь, — гнула свою линию Шарлотта.И, разумеется, если я не буду никуда ходить, ей так и не удастся заняться с Саймоном сексом на полу в прихожей. Но об этом ей хватило такта промолчать.— Но я ведь хожу, — возразила я. — В субботу вечером, например, была на вечеринке.— Хочешь, дадим объявление в газете? — предложила Шарлотта.— Какое еще объявление?— В колонке знакомств.— Нет! — ужаснулась я. — Может, дела мои не особенно хороши, — ладно, ладно, из рук вон плохи, — но, надеюсь, так низко я никогда не упаду.— Но, Люси, — заспорила Шарлотта, — ты все неверно понимаешь. Так делают очень многие. Многие вполне нормальные люди находят свою судьбу на страницах для одиноких сердец.— Ты, наверно, рехнулась, — твердо сказала я. — Очень надо входить в этот сомнительный мир баров и прачечных самообслуживания для холостых и незамужних. Мне не нужны мужики, которые по телефону клянутся, что похожи на Киану Ривза, а при встрече оказываются копией скверно одетого Вана Морри-сона, или другие, которые на словах мечтают о равенстве в любви и о честных партнерских отношениях, а потом стукнут по голове чем-нибудь тяжелым и начнут вырезать у тебя на животе звезды хлебным ножом. Нет уж. Не согласна.Шарлотта очень развеселилась.— Опять ты ничего не поняла, — покатываясь со смеху и вытирая глаза, выдохнула она. — Теперь все не так. Вот раньше было опасно…— А ты бы на такое пошла? — спросила я, сразу переходя к сути.— Ну, трудно сказать, — замялась она. — В смысле, у меня-то парень есть…— И потом, я вовсе не против риска, — сердито перебила ее я. — Меня угнетает само состояние «ах, как тоскливо одной». Шарлотта, неужели ты не понимаешь: если я покачусь по наклонной плоскости службы знакомств, лучше сразу повеситься. Надежда на счастье умрет с последними каплями самоуважения.— Не говори глупостей, — сказала Шарлотта и достала ручку и листок бумаги, при ближайшем рассмотрении оказавшийся меню китайского ресторанчика.— Давай, — радостно продолжала она, — сейчас напишем о тебе так, что любо-дорого, и толпы красивых мальчиков будут слать тебе тонны писем, и все будет просто замечательно!— Нет!— Да, — произнесла она нежно, но твердо. — Так, посмотрим: как бы нам тебя описать? Гм… может, «низкая»? Нет, «низкая» не годится…— Определенно не годится, — неожиданно для себя согласилась я. — Как будто я карлица.— Нетактично говорить «карлица».— Тогда «вертикально обделенная».— В смысле?— В смысле карлица.— Так бы и сказала.— Но…— Хорошо, как насчет «маленькой»?— Нет, терпеть не могу это слово. Звучит так… так по-девчоночьи жалко. Как будто я сама не могу до выключателя дотянуться.— Ты и правда не можешь.— И что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159