— Пока, Дэниел! — крикнул Итан.
Он стоял на крыльце, глядя им вслед, не обращая внимания на морозный ветер, секущий щеки, так что слезы выступили из глаз. Через минуту он вошел внутрь и смотрел, как они удалялись, из окна. Дэниел обернулся еще два или три раза. Трудно было сказать, о чем он думал, но Итан сердцем чувствовал, что он и его сын уже были одно.
Может быть, и Кэт это тоже чувствовала. Может быть, это-то ее и тяготило.
Силия, укладывала в корзинку обед для Итана, Кэт ходила из угла в угол.
— Может быть, мне тоже с тобой пойти? — спросила Силия.
— Нет. — Кэт остановилась. — Спасибо за заботу, но это только кажется, что я расстроена. — И она возобновила свое движение.
— Ты ходишь из угла в угол уже пятнадцать минут, дорогая моя. Это совсем на тебя не похоже. Разве что когда переживаешь за кого-нибудь из своих маленьких пациентов, когда они попадают в больницу. Но сейчас, по-моему, совсем не тот случай, ведь так?
— Да, слава Богу. Если бы кто-то серьезно заболел, это был бы настоящий кошмар. Принимая во внимание, что телефон не работает и в город выбраться нет никакой возможности.
— И кроме тебя есть врачи.
— Есть, но ни одного педиатра поблизости. — Кэт села за стол на крайний стул. — Мне иногда кажется, что я уж отвыкла переживать по поводу своих личных проблем.
— Так все это дрожание рук связано с Итаном Миллзом?
— Э-э-э… да. По правде говоря, не знаю, что я ему буду говорить.
— О чем?
— О Дэнни. О том, разрешу ли я ему снова с ним увидеться.
— А почему бы и нет? — спросила Силия, укладывая в корзину с провизией несколько салфеток.
— Потому что он, по-моему, думает добиться права на попечительство.
— Я понимаю, Кэти, почему это тебя так расстраивает, но и Итана нет причин винить.
— Я знаю. Я бы, пожалуй, чувствовала то же самое, будь я на его месте. Вот почему мне и не по себе.
Силия подошла к плите и стала наливать суп в термос.
— А может быть, он и не добивается официального попечительства? Может быть, все, что ему нужно, — это регулярно встречаться с Дэнни?
— Но и это мне не очень нравится.
— Почему?
— Силия, всего два дня назад этот человек находился в тюрьме с режимом наивысшей строгости.
— Он говорит, его посадили ни за что.
— Судьи так не считают.
— Белые судьи так не считают, — возразила Силия.
Она наполнила термос.
— Ты думаешь, все из-за этого? — спросила Кэт. — Расовый вопрос?
— Я только констатирую факт.
— Ну и что, по-твоему, я должна делать? Позволить Дэнни видеться с Итаном только потому, что в его жилах течет индейская кровь? Признать, что все в человеке зависит от его этнической принадлежности, и ни от чего больше?
— Конечно, нет. Ты знаешь это не хуже меня. И эти обвинительные нотки в твоем голосе мне не нравятся. — Силия аккуратно поставила термос в корзинку; — Я просто говорю, что в данном случае человек вполне может быть невиновным. Они просто хотели его посадить только за то, что он, метис, наполовину белый, наполовину индеец, встал на сторону индейцев.
— «Они» — это ты имеешь в виду Майка Колдуэлла, не так ли?
— Ты знаешь не хуже меня, Кэти, что мистер Колдуэлл — настоящий расист. — Силия закрыла корзинку.
Кэт встала со стула.
— Я думаю, нам вообще не стоит обсуждать этот вопрос.
— Как хочешь, — ответила Силия, похлопав рукой по корзинке. — Я думаю, мистер Миллз проголодался. Он завтракал очень рано, на рассвете.
Кэт оценивающим взглядом посмотрела на Силию.
— Я смотрю, он тебе нравится, а-а?
— Мне вообще-то показалось, что ты не очень расположена говорить о нем, не так ли?
— Меня мучает любопытство, что ты думаешь о нем на самом деле. Не умом, а сердцем.
— Я не очень хорошо знаю этого человека, — парировала Силия, — но у меня предчувствие, что если ты отнесешься к нему с открытой душой, то еще удивишься, какой он человек.
— Ммм…
— Эта перспектива тебе не по душе? Кэт молча вздохнула, затем, подумав немного, сказала:
— Наверное, было бы намного легче, если бы он действительно был мерзавцем, настоящим преступником. Но он не такой. И мне, и тебе он показался порядочным человеком, хотя все во мне так и противится признать это.
— Ты только не сердись, Кэти, но я примерно знаю, что тебя беспокоит: ты поняла, что твои личные интересы не обязательно совпадают с интересами Дэнни.
Кэт задумалась.
— Ты знаешь, в этой индейской идее — думать сердцем — что-то есть.
Они улыбнулись друг другу.
— Я пойду посмотрю Дэнни и возьму пальто, — сказала Кэт.
Поднявшись на второй этаж, она обнаружила, что мальчик лежит на кровати. Он листал книжку с индейскими легендами. Заметив ее, он коротко улыбнулся, но видно было, что мысли его далеко отсюда.
— Я смотрю, ты очень увлекся этой книжкой, — сказала она, стоя в дверях. — Картинки нравятся?
— А-ха.
— Я пришла сказать, что мне надо сходить кое-куда. Если ты устанешь, котик, можешь поспать немного. о'кей?
Он кивнул.
Судя по его грустному тону, ему хотелось поговорить. Как будто он в чем-то сомневался. Может быть, ему нужна была поддержка? Она подошла к нему и присела на край кровати. Дэнни поднял на нее глаза.
— Мама?
— Что, котик?
— Тот дядя — он действительно мой папа?
— Ты имеешь в виду Итана? Да, действительно.
— А он меня любит?
— Я уверена, что любит. Он пришел очень издалека только для того, чтобы посмотреть на тебя.
— О-о!
— Ну, а он тебе понравился?
— Он хороший.
— Да, — отозвалась Кэт, — я тоже думаю, что он хороший.
— Он тебе нравится, мама?
Кэт не переставала удивляться, как дети могут моментально понять самую суть вещей.
— Он кажется мне хорошим человеком, но дело в том, что я встретила его только вчера, поэтому я еще не очень хорошо его знаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50