– Нет, мать Марсии.
Сэм похолодел.
– Что же сказала моя мать?
Кайла упорно глядела на отца, словно не замечая Марсии.
– Она… сказала ужасные вещи.
Злость, боязнь, огорчение разом навалились на Сэма. Ему не было нужды спрашивать, какие ужасные вещи услышала его дочка. Горло его сжало как клещами, и он не мог вымолвить ни слова.
– Моя мать звонила тебе по телефону?! – воскликнула Марсия. Тут раздался громкий мужской голос:
– Сэм!
У задней двери на верхней ступеньке крыльца стоял Джордж.
– Зайдите все сюда на минуту. – Джордж старался говорить спокойно, но это ему не удавалось.
– Да, папа, пойди поговори с той женщиной и заткни ей рот.
Та женщина? Эти слова железными шипами впились в грудь Марсии. Ведь так Рейчел называет свою мачеху.
Марсии почудилось, что земля под ее ногами заколебалась – вот-вот разверзнется и поглотит ее.
Она же просила мать не приходить на день рождения, не звонить по телефону и вообще не пытаться войти в контакт с Кайлой. Она сделала все возможное, чтобы отвоевать свое счастье. Бесполезно.
– Они в комнате Кайлы, – сообщил Джордж, придерживая дверь перед Сэмом и Кайлой. При виде Марсии он, однако, заколебался, словно не зная, стоит ли ее впускать. Марсия решительно распахнула дверь и сквозь толпу гостей прошла вслед за Сэмом и Кайлой. На пороге она остановилась.
Ее мать, маленькая женщина с гладко зачесанными каштановыми волосами, стояла у окна на фоне белых сборчатых штор.
Пройдя мимо нее, Джордж уселся на кровать, рядом со своей женой, бледностью щек спорившей с белым, под стать шторам, покрывалом.
В светлой и прохладной комнате Кайлы атмосфера была предгрозовая.
– Что ты здесь делаешь, мама? – спросила Марсия.
– Вот именно, – откликнулся Сэм. – Насколько мне известно, вас просили не приходить.
– Она действительно ваша мать? – спросила Кайла. Это были первые слова, с которыми Кайла обратилась к Марсии после того, как выбежала во двор. Вполне естественно, впрочем, что она обратилась за утешением к вырастившему ее отцу, а не к женщине, с которой познакомилась совсем недавно, хоть та и претендует на место ее матери.
Нет, она, Марсия, так и не вошла в жизнь Кайлы. И в жизнь Сэма тоже. Последнее огорчало ее столь же сильно.
Она была уже не в состоянии держать свои чувства в узде. Сэм ей нравился. Это было как наваждение: она всей душой желала иметь Кайлу своей дочкой, а Сэма – ничуть не меньше – другом и возлюбленным.
Наконец она призналась себе, что испытывает это желание давно. Сейчас, когда вселенная вокруг нее рушилась, любить Сэма казалось ей делом вполне естественным.
Ее мать между тем вышла на середину комнаты.
– Я решила прийти тебе на помощь, дорогая, – заявила она. – Ты ведь пошла в отца, такая же рохля. Вечно мне приходится все решать за тебя.
– Выйдем в коридор, мама, и там поговорим. – Марсия старалась сохранять спокойствие.
– Только не сейчас, милая. Я хочу познакомиться с моей внучкой. – Она повернулась к Кайле и погладила ее по волосам, но та только крепче прижалась к Сэму. – Я не ваша внучка. Уходите!
Марсию как кнутом стегнули. Словно оскорбили не мать, а ее.
– Пожалуйста, мама, выйдем на минуту.
Энн одарила всех присутствующих улыбкой и пожала плечами.
– Никогда ни в чем не могла отказать своей дочери.
Она вышла, и Марсия закрыла за ними дверь, словно отгораживаясь от людей, которых они с матерью так обидели.
– Это ты во всем виновата, – накинулась Энн на Марсию. – Если бы ты последовала моему совету и заставила этого человека еще несколько недель назад открыть Кайле глаза, сегодняшней безобразной сцены не было бы.
– Если бы я последовала твоему совету?! – вскричала Марсия, теряя остатки самообладания, хотя это никогда добром не кончалось. – Да какое это имеет значение, если ты в любом случае поступаешь по-своему. Ты всегда брала надо мной верх!
С многострадальным видом Энн попыталась схватить ее за руку, но Марсия вырвалась.
– Нет! Оставь меня в покое! Предоставь мне право ошибаться самой! Мои ошибки ничуть не хуже твоих!
У Энн на глазах показались слезы.
– Как ты со мной разговариваешь! После смерти твоего отца я гнула спину на двух работах, лишь бы ты имела все необходимое. Я давала тебе все, что было в моих силах, даже больше, чем твой отец. И вот какую благодарность я за это имею!
Сколько раз Марсия слышала эти речи. Они уже не пробуждали у нее чувства вины.
– Больше, чем отец, ты мне не давала. При нем мы были счастливы. Он любил меня. Вот чего мне так не хватало после его смерти.
Энн сморщилась, на ее лице отчетливо выступили морщины, обычно скрытые с помощью косметики. Она просительно вытянула руки.
– Я делала все, что могла. Потому что тебя любила. Неужели даже сейчас ты не можешь понять чувства матери?
Впервые за всю свою жизнь Марсия видела свою мать такой жалкой. Сейчас подойти бы к ней, обнять, сказать, что она на нее не сердится. Но Марсия не могла. Прежде надо поговорить с Кайлой, выяснить, как глубока ее обида.
– Чувства матери? Как же ты не догадалась, что и я люблю свою дочку? С моими чувствами ты не посчиталась.
– Девочке хорошо жилось. Ты же сама в этом убедилась.
– Лучше, чем ей жилось бы с родной матерью? – тихо спросила Марсия. – Иди домой, мама. Мы поговорим потом.
– Я позвоню тебе завтра.
Марсия кивнула и возвратилась в комнату. Ее встретило гробовое молчание.
Кайла, сидя на кровати между Ирен и Сэмом, одной рукой вцепилась в отца, а другой теребила край своих шортов. На Марсию она даже не взглянула.
Джордж и Ирен постарели лет на десять, а Кайла, наоборот, выглядела сущим ребенком, напрочь забыв, что она «уже большая».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46