— закончила Кэти. Почему до сих пор она не замечала этой его раздражающей манеры заикаться, когда он нервничал?
— Да.
Кэти уже собралась уйти, когда он торопливо заговорил снова:
— Я хотел бы сказать…
— Что, Артур? — спросила она, надеясь, что его речь продлится недолго. Ей не терпелось догнать Трэвиса, пока ее гнев еще не остыл.
— Я хотел сказать, что, если бы знал, я никогда не стал бы навязываться тебе… гм…
К ее гневу прибавилось некоторое недоумение. Она почувствовала, как жаркий румянец заливает ее щеки, и это только еще сильнее раззадорило ее. Черт бы его побрал! Черт бы побрал их обоих!
— Поверь мне, Артур, наше время с тобой истекло. И забудем об этом.
Кэти показалось, что ее слова несказанно обрадовали его. Ее это возмутило до такой степени, что ей захотелось бросить в него первый подвернувшийся под руку предмет.
Вместо этого она поспешила к леднику, оставив Артура, покрытого пылью, одиноко стоять посреди улицы.
— Трэвис Дин! — крикнула она, распахивая тяжелую дверь и глядя вниз в непроницаемый ледяной мрак.
— Кэти?
Она услышала, как он чиркает спичкой, и через мгновение трепетный свет слегка рассеял темноту. Она увидела Трэвиса, державшего свечу у самого лица. Он смотрел на нее.
— Что ты здесь делаешь?
— Я пришла сказать тебе, что я о тебе думаю. Ты никчемный, лживый и подлый скот!
— И что же дальше? — спросил он сухо. — Это решает нашу проблему?
— Ничуть не решает! — крикнула Кэти, спускаясь вниз по лестнице. За ее спиной хлопнула, закрываясь, тяжелая дверь, и ее обступила темнота.
Воздух в подвале был неподвижным и ледяным — он обжигал легкие. Блоки озерного льда выстроились рядами и были похожи на башни. Каждую зиму, как только вода в озере замерзала, горожане рубили лед и складывали его здесь на хранение, где он не таял до следующей осени.
— Этот разговор может подождать, пока мы не выйдем отсюда? — спросил Трэвис и поставил свечу на ближайший блок льда.
— Нет, не может.
Кэти уже тряслась от холода и обнимала себя руками за плечи, надеясь, что так ей удастся сохранить остатки тепла и не окоченеть. Однако это не помогало.
— Отлично. В таком случае выкладывай. — Трэвис положил щипцы для колки льда на небольшой ледяной блок.
Пока он поднимал вырубленный им кусок льда на плечо, свеча погасла.
— Ты все-таки сделал это! — крикнула Кэти. Она следовала за Трэвисом по узкой лестнице. — Я не думала, что ты на этой пойдешь, но ты это сделал!
— И что же я сделал, Кэти? — спросил он, перекладывая лед на спину.
— Ты растрезвонил всем в городе, что мы не женаты, сукин ты сын!
Он оглянулся на нее:
— Почему ты так решила?
— Потому что весь город пялится на меня!
— Ты красивая женщина, Кэти, и я тоже все время пялюсь на тебя.
Холод. Этот проклятый холод. Она продолжала идти за ним.
— Я имела в виду совсем другие взгляды.
Трэвис остановился на верхней ступеньке и толкнул дверь. Она не открылась. Он сделал новую попытку, но тяжелая дверь не поддалась.
— В чем дело? — спросила Кэти из-за его спины. — Дверь заклинило.
— Что ты хочешь этим сказать? Как заклинило?
— Что я хочу этим сказать? Неужели не ясно?
Трэвис опустил блок льда на пол и толкнул дверь плечом. Дверь не отворилась.
Забыв о своем гневе, Кэти обошла глыбу льда и подошла к двери, чтобы помочь Трэвису. Как ни была она зла, но она не хотела больше и минуты оставаться в этом холодильнике. Но их старания были безрезультатными.
Им не удалось открыть дверь, в ней не образовалось даже дюймовой щелочки. Холод окутывал их, заползая под одежду.
— Что нам теперь делать? — спросила Кэти.
— Ждать. Кто-нибудь заметит, что мы не вернулись.
— Но ведь мы замерзнем здесь насмерть.
Ей показалось, что одна его бровь насмешливо поднялась.
— Мы можем согревать друг друга, — предложил он.
Боже милостивый!
Должно быть, прошло много времени, потому что вновь зажженная свеча оплавилась и почти догорела. Трэвис переводил взгляд с крошечного язычка пламени на сидевшую рядом женщину. С ее упрямством она скорее сама превратится в глыбу льда, чем позволит обнять себя, чтобы хоть чуть-чуть согреться. Черт!
Покачав головой, он молча потянулся к ней и привлек ее к себе. Кэти сначала никак не прореагировала, но в конце концов холод сделал свое дело и победил ее гнев. Она прижалась к нему.
— Почему ты это делаешь, Трэвис?
— Это вовсе не то, что ты думаешь, Кэти, — Ты так сильно ненавидишь меня?
— Ненавижу тебя? — Он слегка отстранился от нее и теперь смотрел на нее сверху вниз. В трепетном свете свечи ее зеленые глаза, казалось, обрели особую магию. — Черт возьми, Кэти, я люблю тебя.
Взгляд ее слегка потеплел.
— Ты меня бросил.
— А ты меня похоронила, — ответил он, привлекая ее ближе к себе, когда она сделала попытку отстраниться.
Кэти положила голову ему на плечо и коротко рассмеялась:
— Зато какой памятник я тебе соорудила!
— Да, но ты похоронила меня рядом с этим монстром Морган и обрекла на то, чтобы я оставался рядом с ней целую вечность.
Кэти придвинулась к нему чуть ближе, и Трэвис ощутил ее тепло.
— Мне хотелось хоть как-нибудь уязвить тебя, Трэвис. Обидеть тебя так же больно, как ты обидел меня, уехав.
— Кажется, я об этом догадался, — вздохнул Трэвис, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в волосы.
— Я так по тебе тосковала. — Кэти запрокинула голову, чтобы видеть его лицо. — И сначала я думала, что умру от тоски.
— Господи, Кэти, — прошептал он, позволяя кончикам своих пальцев погладить ее щеку. — Только мысль о тебе дала мне силы выжить. Только эта мысль позволяла мне дышать, когда легче было бы умереть.
Она вздрогнула, столько же от желания, сколько и от холода, и Трэвис обнял ее крепче и прижал к себе сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18