Это Люси понимала со всей отчетливостью.Он подтягивал ее к себе, держа за воротник пальто, дюйм за дюймом. Она не противилась. Она хотела этого неумолимого притяжения.— Я передумал — я замерз, — сказал он, глядя на ее губы. — Хорошо бы забраться вместе с тобой под этот тулуп. Ближе. Совсем близко… Как ты хорошо пахнешь, — он потянул носом, — сладко и нежно.— Ты тоже… хорошо пахнешь, — прошептала она. — Лошадьми, сеном.Подняв руку, он пропустил прядь шелковистых волос сквозь пальцы.— Люси, скажи, что теперь тебя можно трогать, — хриплым шепотом потребовал он.Как восхитительна была его ласка! Она закрыла глаза, по спине волной пробежала дрожь наслаждения.— Ведь я не нарушал обещание? Я сдержал слово?— Да, — выдохнула она.— Тогда скажи, что можно. — Его шепот шелестел со странной, подчиняющей себе неотступностью. Держа ее за воротник, он приблизился так, что дыхание касалось губ, и замер в ожидании.Люси знала, что он хочет поцеловать ее и ждет согласия. Она трепетала: он отдается в ее власть… Он хочет ее целовать — видит Бог, она тоже.Это не правильно, это ужасно, она поплатится за это.— Да, — простонала Люси.Одной рукой поддерживая ее голову, другой все еще держа воротник у самого подбородка, Раст притянул ее к себе, как драгоценный дар. Ласкающий рот прижался к ее губам, и словно молния пронзила тело. Из глубины ее существа рванулось желание, взвиваясь спиралью. Она таяла.Это было неотвратимо, мелькнула последняя мысль, перед тем как чувственность поглотила ее всю, дурманя сознание.Губы Раста были твердые, теплые, податливые.— Как сладко и как правильно, — пробормотал он.Правильно? При чем тут правильно?Раздвинув полы тулупа, он властно обхватил Люси за талию.Он сказал, что это правильно. Во всей вселенной нет ничего более правильного!Пальто сковывало движения, она судорожно уцепилась за ремень его джинсов. Он целовал ее бережно и нежно, но она чувствовала, что сдержанность дается ему с трудом. Наслаждаясь ласками, она уловила, что ладонь, накрывающая ее лицо, мелко дрожит.Он дрожит так же, как она, удивилась Люси. Ее охватило сознание своей женской власти. Психотерапевт был прав, поняла она. Она может вызвать страсть в мужчине! И в этом нет ничего плохого! Ее наполнило чувство благодарности, и тело тоже ринулось ему навстречу.— Люси, сними пальто, — пробормотал он. Она открыла глаза, затуманенные чувственным голодом.— Здесь стало тепло, да?Краем ладони он приподнял ее подбородок.— Сердце мое, я хочу тебя ласкать. Чтобы между нами не было никаких преград.Она замерла в испуге, не зная, что ответить… Он уронил руку, но не отстранился. Его тело казалось стеной из мускулов, ярким контрастом ее мягкой женственности. Никогда раньше она не чувствовала, как это правильно — мужчина и женщина… вместе.— Я знаю, что ты мало хорошего видела от мужчин, — сказал Раст. — Я обещаю ничем тебя не ранить. Ты можешь довериться мне?— Довериться… в чем? — Она услышала свой изменившийся голос.Его взгляд медленно спустился на грудь, талию, ниже. Он как будто прожигал ее огнем.— Я боролся с тем, что происходит между нами, сопротивлялся. Но больше не могу. Из стойла Матильды донесся стук копыт.— Нужно посмотреть, что с ней, — неохотно сказал он. — Пойдем вместе. — Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел к дальнему стойлу, нырнул туда, и до нее донеслось бормотание.Некоторое время она колебалась. Ее грызло сознание, что, если она допустит близость между ними, все круто переменится. Возможно, не к лучшему. Беги отсюда, предупредил внутренний голос. Беги, пока можешь.Вместо этого она осторожно двинулась вперед. Когда Люси подошла к стойлу, Раст уже вышел и закрывал за собой дверь.— Все в порядке, — сказал он. — Позже проверю еще раз.— Я рада.С ленивой ковбойской грацией он прислонился к стене. Большим пальцем сдвинул назад шляпу.— Иди ко мне.— Я… мне нужно домой.— Твое дело, — сказал он. — Я не заставляю. Хочешь идти домой смотреть телевизор — иди. Я тебя не держу.Люси бросила взгляд на открытую дверь. Он был таким бережным, подумала она. Наверное, как никогда, ни с одной женщиной. Такое обезоруживающее вступление помогло ей обрести уверенность, что перед ней тот же мальчик, который сидел рядом на дереве. Теперь Раст стал взрослым, да еще каким красавцем, но в нем остался жить тот отзывчивый мальчик. Предупреждающий голос смолк. Какой же он романтичный, дивный!— У тебя соломинка на рубашке, — сообщила она.Он хмуро глянул, но не поднял руку.— Сними.Скрипнула галька под ее кроссовками. Она подошла к Расту. Ослепительный, пышущий здоровьем, для нее он как глоток чистого воздуха.— Сниму, — с нежной улыбкой сказала она. — Я и сама этого хочу.Оба понимали, что она говорит не о соломинке.Люси закинула руки ему на шею, и все остальное было забыто.Она застонала, когда ее опалило жаркое дыхание. Она всю жизнь рвалась к этому мужчине. От ее стона он воспламенился, руки крепче сжали ее.Раст не верил себе Что он там говорил Беатрисе? «Не хочу никаких свиданий с Люси»?Нет, он хочет, хочет держать ее, целовать до одури, хочет затащить в свою кровать и перецеловать каждый сантиметр ее тела! Кого он думал одурачить?Мгновенье назад ему стоило немалых усилий сдержать себя и предоставить выбор ей. Если бы он этого не сделал, она, скорее всего, отвечала бы ему, но он бы не знал, она просто разрешает себя обнимать или сама страстно этого желает. Рискованный эксперимент, зато сейчас, когда к нему прижались ее грудь, руки, губы, он знает ответ. Эта женщина сжигает его живьем. Она зацепилась ногой за его ногу, как бы стремясь еще приблизиться; сквозь тонкую рубашку он чувствовал, как напряжены ее соски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38