– Не забывайте заниматься: вам ведь придется экстерном сдавать экзамены. И не оставляйте на кухне беспорядок, как дома, это будет нечестно в отношении Флисс. И не забывайте звонить домой!– Ну, разумеется, – сказала Мел, изнывая от нетерпения.– Пожалуй, им пора идти, – мягко напомнил Дуг. – Пограничный контроль занимает много времени.Лиони только кивнула, говорить она уже не могла. Она подошли к барьеру, и обе девочки поцеловали Дуга на прощание.– Присматривайте за мамой, ладно? – попросила Эбби.– Обязательно, – заверил он. Эбби повернулась к Лиони:– Пока, мам.– До свидания, – ответила Лиони и все-таки разрыдалась, прижимая к себе дочерей.Наконец Мел удалось высвободиться.– Да не паникуй ты, мам! – попросила она. – И заметить не успеешь, как мы вернемся. – Она взяла Эбби за руку и оттащила ее от матери. – Пошли. Ненавижу прощаться!Дуг одной рукой обнял плачущую Лиони.– Ты же знаешь, они уезжают всего на полтора месяца, – сказал он. – Пошли отсюда. Я поведу тебя сегодня ужинать в какое-нибудь роскошное место, но сначала мы погуляем с собаками.К тому времени, как они подъехали к дому, Лиони уже перестала плакать.– Пойду сделаю тебе чай, – сказал Дуг.– Только если с виски.– Договорились.Дуг вскипятил чайник и щедрой рукой налил в чай виски. Когда Лиони выпила, он встал и сказал:– Я не позволю тебе сидеть здесь весь день и страдать. Одевайся, я вернусь через десять минут с Джаспером и Алфи. Мы пойдем гулять подальше. И когда ты так устанешь, что не сможешь больше идти, мы поедем ужинать в «Голодный монах».– Что-то уж очень ты раскомандовался, – проворчала она.Дуг улыбнулся:– Но ведь действует, верно? Я хочу тебе кое-что сказать, Лео, причем повторяться не буду. Ты – чудесная мать. Эти девочки обожают тебя. Просто они растут, отсюда и все сложности. Поэтому переставай ронять слезы и поскорее бери себя в руки.– Тогда почему я чувствую себя ужасной матерью? – сердито спросила Лиони. – Они уехали от меня, потому что я не смогла справиться со своими прямыми обязанностями, черт побери!Хью наверняка был бы шокирован, услышав, что она ругается, но Дуг и ухом не повел.– Ты же не господь бог, – спокойно заметил он. – Случаются вещи, которые ты не в состоянии контролировать, тебе надо учиться с ними мириться. Мне же пришлось! Ты думаешь, я хотел обгореть и потерять женщину, которую любил? Но со мной это случилось, потому что она не хотела иметь дело с обугленной оболочкой человека, который когда-то был любимцем во всех галереях.Лиони так удивилась, что не нашлась, что сказать. Дуг никогда раньше не говорил о своем прошлом. Она знала, что он знаменит и признан критиками, но они эту тему никогда не обсуждали. Он иногда показывал Лиони свои полотна, и они ей очень нравились – особенно резкие, страстные пейзажи, которые, казалось, дотягивались с холста прямо до сердца.– Я ничего не мог поделать, – тихо сказал Дуг. – Только смириться. Тебе тоже придется, иначе тебя загрызет горечь и обида. Я не позволю, чтобы это случилось с тобой, Лео. А теперь я схожу за собаками, и учти: мы пойдем далеко.Через три часа они сидели в темном углу ресторана и пили джин с тоником.– Есть хочу ужасно, – призналась Лиони. Ноги у нее приятно побаливали, и она впервые после того, как нашла эти ужасные таблетки, чувствовала себя спокойно.Они съели на удивление толстых гребешков, цыплят, специально вскормленных пшеницей, и картофель с сыром и маслом. После бутылки красного вина они перешли на австралийское десертное, которым запивали яблочное суфле. Спьяну Лиони набралась храбрости и задала Дугу вопрос, на который никогда бы не решилась в обычном состоянии.– Я никогда не спрашивала тебя о твоем прошлом, – сказала она, – но ты сам заговорил. Расскажи. Ведь обо мне ты знаешь буквально все.Дуг покрутил в пальцах длинную ножку своего бокала.– Я не люблю об этом говорить, – мрачно сказал он.– Так ведь это всего лишь я, – возразила Лиони.– Знаешь, у этой истории нет счастливого конца, – заметил он.– Ерунда, – отмахнулась Лиони. – Выкладывай, Манселл. Я тебя слишком хорошо знаю, кончай кокетничать.– Слушай, ты никогда не хотела заняться журналистикой?Лиони усмехнулась.– Когда у тебя трое детей, хочешь не хочешь, научишься задавать наводящие вопросы, иначе никогда не узнаешь, с кем они дружат и что они задумали.На этот раз Дуг не улыбнулся в ответ. Просто начал рассказывать.– Я собирался жениться на женщине, с которой встречался три года. До этого я жил с разными женщинами, но мне никогда не хотелось жениться, пока я не встретил Кайтлин. Она – скульптор, так что казалось, наш брак заключался на небесах. У меня была своя студия, у нее – своя, совсем рядом. – Он отпил глоток вина. – Однажды мы задержались в городе и решили остаться ночевать у приятеля, который жил над своей галереей в двухэтажной квартире. Внизу загорелся обогреватель, я проснулся и не смог найти Кайтлин. Кругом дым. Я мог бы спуститься по пожарной лестнице, но подумал, может, она пошла вниз, и отправился ее искать. Так я и обгорел.– А с ней что случилось? – спросила Лиони. Дуг передернул плечами.– Она решила уехать домой еще до пожара. Оставила мне записку, написала, что ей рано вставать, и поэтому часа в три уехала. Трудно заметить записку на подушке, когда все в дыму, – с горечью сказал он. – А потом она не справилась. Это была причудливая смесь чувства вины за то, что я обгорел из-за нее, и ее любви к прекрасному. Я больше не был красив, а Кайтлин любила все трогать руками. Она касалась моего лица с закрытыми глазами, как будто читала книгу для слепых. Как скульптор, она видела пальцами. И ей больше не нравилось то, что она видела.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155