– Ну, внезапная смерть ей не грозит, потому что он ко мне равнодушен, – пошутила Ханна.– А я уверена, что нет, – настаивала Донна.– Да пойми же, у нас чисто деловые отношения! Кроме того, я… влюблена в другого мужчину. Дэвид его знает, он в курсе, что мы встречаемся.– И ты из-за этого бойфренда не спишь ночами? Ханна вздохнула с облегчением – слава богу, они перестали говорить о Дэвиде.– Обожаю душевные травмы, – сказала она печально. – Разбитое сердце и любовные коллизии – мое хобби. Но обрати внимание, по крайней мере я влюблена не в босса. – Ее передернуло. – Представить себе страшно – быть влюбленной в босса! Какой кошмар!После работы Ханна отправилась в спортзал. Разговор с Донной ей немного помог, и она надеялась, что после тяжелых физических упражнений станет еще легче. Это срабатывало с Гарри, сработает и с Феликсом, чтоб ему пусто было! Но почему-то все время вспоминался Дэвид. Еще несколько дней назад он признался, что две недели не был в спортзале из-за работы.– В моем возрасте надо стараться поддерживать форму, – вздохнул он, похлопывая себя по животу. – Ты ведь не поверишь, что я три раза участвовал в марафоне?– Ты в отличной форме, – возразила Ханна.– Пять фунтов лишние как минимум, – сказал он. – Мне следует, по крайней мере, трижды в неделю ходить в спортзал. Но столько дел навалилось, хоть ставь тренажер в офисе.Продолжая крутить педали, Ханна размышляла о Дэвиде. Вряд ли она ему в самом деле нравится, Донна ошибается. Но тут она вспомнила, с каким выражением лица он уходил из конторы в пятницу. У него явно поднялось настроение, когда она стала кричать, что на мужчин вообще нельзя положиться. Он понял, что она имела в виду Феликса, и это его обрадовало. Интересно, о чем он хочет поговорить с ней во вторник? Кто знает, может, он пытается дать ей понять, что она его интересует?.. Как все неловко получается! В ее сердце есть место только для Феликса.Ханна так устала от занятий, что, подъехав к дому, с трудом вытащила сумку из машины. Ужасно хотелось есть. Она стала припоминать, что найдется в холодильнике, и прикидывать, хватит ли у нее сил что-то приготовить, или придется просто сунуть банку с карри в микроволновку.И тут она заметила знакомую светловолосую голову. У входной двери весь в черном стоял Феликс. На лице у него было выражение ребенка, у которого отняли мячик, и он раздумывает – заплакать или нет? Он стоял, прислонившись к кирпичной стене, и смотрел вдоль дороги, будто ожидал, что Ханна приедет с другой стороны. Таким образом она могла детально рассмотреть его идеальный профиль. «А ведь именно этого он и добивался, – неожиданно для себя самой подумала Ханна. – Поза как раз для камеры. Что же, если он решил таким образом выкрутиться, его ждет сюрприз».– Что тебе надо? – холодно спросила она, остановившись в нескольких шагах от него.Феликс повернулся к ней, и в его глазах отразилась вселенская печаль. Он молчал, только смотрел на нее, причем тоскливый взгляд был таким красноречивым, что Ханна сразу растаяла. Господи, как же она по нему скучала. А теперь он здесь и, похоже, тоже мучился.Уловив перемену в ее настроении, Феликс сделал шаг вперед и схватил ее в объятия. При первом же прикосновении Ханна бросила сумку и прильнула к нему, а он целовал ее волосы и шептал на ухо ласковые слова.– Я не смог вырваться, милая. Режиссер… – Феликс слегка отстранился, как будто пытался запечатлеть в памяти ее лицо. – Я думал, ты за тот вечер никогда меня не простишь. Но я должен был прийти – я так скучал, я хотел тебя видеть, даже если ты меня прогонишь.Он опустил голову, и у Ханны чуть сердце не разорвалось от жалости.– Конечно, я прощу тебя, глупый, – сказала она, одновременно и смеясь, и плача. – Я тоже скучала. И очень беспокоилась: ты ведь даже не позвонил. А я никак не могла с тобой связаться.– Прости, режиссер задержал меня допоздна, все репетировали. Знаешь, он настоящий изувер, – улыбнулся Феликс. – Пойдем в квартиру, и я покажу, как я по тебе скучал.После они долго нежились в постели, причем Феликс придавался своему тайному пороку – курил, а Ханна смотрела на него. «Он даже курит красиво», – подумала она, глядя на тонкие пальцы, держащие сигарету, и колечки дыма, срывающиеся с капризно изогнутых губ.– Все вдруг стали такими противниками курения, – заметил он, глубоко затягиваясь. – Я не смею признаться, что все еще курю, иначе какой-нибудь засранец, занимающийся кастингом, начнет верещать, что от курения портится кожа и появляются морщины вокруг рта.– У тебя нет морщин вокруг рта, – возразила Ханна, разглядывая этот самый рот.– К счастью. И не сомневайся: при первом же их появлении я приму меры, – пообещал он, ощупывая кожу.– Да будет тебе! Морщины мужчин красят. Это актрисы должны вечно оставаться молодыми, а актеры с годами превращаются в Клинта Иствуда. Хотя ты значительно привлекательнее.Феликс поцеловал ее.– Ты умеешь меня приободрить, дорогая, – промурлыкал он.– Так расскажи, что у вас случилось в тот вечер на съемочной площадке, – попросила Ханна.Ей хотелось услышать хоть какое-нибудь объяснение – ведь он мог ей хотя бы позвонить.Феликс вздохнул:– Мы с режиссером разошлись взглядами на героя, которого я играю. Он считает, что я должен изображать Себастьяна простым парнем, без всяких изысков, а я думаю, что он далеко не так прост, только притворяется.Феликс уже рассказывал ей о фильме, в котором дело происходит в Первую мировую войну, и Ханне было не очень понятно, как патриотически настроенный молодой офицер, которого послали на бойню в качестве пушечного мяса, может вдруг превратиться в интеллектуала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155