Сняв шляпу, миссис Хансуорт открыла красивую прическу, придававшую ей царственный вид. Большой квадратный изумруд, сверкавший у нее на среднем пальце, был под стать изумрудным клипсам.
Эта женщина явно тратила много денег на одежду и внешний вид, в чем, несомненно, сказывалось влияние ее матери, с которой она ласково поздоровалась, но особого энтузиазма не было проявлено ни с той, ни с другой стороны. Ким, находившаяся в эту минуту в комнате, решила, что миссис Фейбер заранее собиралась с силами, чтобы поприветствовать дочь. И для этого она пожертвовала своим дневным сном.
— Очень надеюсь, что Гидеон не вернется до завтрашнего утра. До ужаса не хочется столкнуться с ним именно теперь, — Объявила его сестра, когда в комнату суетливо вошла Траунсер с чайным подносом в руках и поставила его перед Ким, чтобы та исполняла роль хозяйки. Миссис Хансуорт, пристрастившись к курению, редко выпускала из рук мундштук с дымящейся сигаретой, вот и теперь она вынула из большой крокодиловой сумочки платиновый портсигар и наполнила комнату сладковатым дымом, перебившим запах мускуса и амбры, исходивший от штор и подушек.
— Гидеон никогда не приезжает по пятницам, и о твоем визите он ничего не знает, — попыталась успокоить дочь миссис Фейбер.
— Очень надеюсь! — сказала Нерисса и стряхнула пепел в тонкую фарфоровую чашку, никак не предназначенную служить пепельницей. — Кстати, а эта Флеминг все еще живет в Фэллоу-филде? — поинтересовалась она. — Одно время мне казалось, она подцепит Гидеона, но видимо, он гораздо осторожнее, чем я предполагала. Или, возможно, она в последнее время ослабила натиск… одним словом, стала осмотрительней.
— Боюсь, что ничего о ней не знаю, — ответила миссис Фейбер так, словно этот предмет не представлял для нее никакого интереса. — У Гидеона есть какие-то друзья, — туманно продолжила она, — но я с ними незнакома.
— Но эта особа, я уверена, хотела стать ему больше чем другом. — Нерисса послала матери многозначительный взгляд. — Если тебя так мало заботят интересы Гидеона, в один прекрасный день тебе навяжут невестку, не спросив твоего согласия.
Миссис Фейбер пожала плечами в тонком кашемировом кардигане.
— А разве Гидеону не все равно, одобрю я его выбор или нет? — спросила она, и Ким впервые услышала в ее голосе холодок.
Нерисса отвечала, скосив глаза на кончик сигареты:
— Не знаю. Когда-то я думала, что ты пользуешься некоторым влиянием на него… по крайней мере, в пору его детства. Он всегда вел себя, как твоя любимая собачка, пока не вырос. Затем, признаю, он огрубел и стал тем Гидеоном, каким мы его знаем сегодня. Но чудеса иногда случаются, и влияние другой женщины, возможно, снова смягчит его.
Миссис Фейбер заговорила с непривычной резкостью.
— Но он не смеет жениться на вдове! — объявила она, словно ей никогда не приходило в голову, что он может так поступить. — Если он женится, то только на молодой… на ком-то, чье общество мне будет приятно! Я буду настаивать!
Нерисса глухо рассмеялась.
— И ты полагаешь, что твоя настойчивость может как-то повлиять на Гидеона, мама?
— Не знаю, но я хочу надеяться… В конце концов, я его мать. — Она бросила умоляющий взгляд в сторону Ким. — Было время, когда я много думала о жене Гидеона и даже отложила для нее свои сапфиры, — призналась она. — Я надеялась, что она окажется очень хорошенькой и миниатюрной, и будет любить красивые вещи… Мои бриллианты получит жена Чарлза, потому что она чуть колючая и твердая, как бриллиант. А тебе, Нерисса, достанутся изумруды… потому что ты их очень любишь. Но так как Гидеон старший из моих детей, то право выбора остается за его женой.
— Тогда не допусти, мама, чтобы она выбрала изумруды. — Но Ким поняла, что это было произнесено ради шутки.
Миссис Хансуорт пребывала в уверенности, что когда придет время, ее любимые камни окажутся у нее, полагая не без причин, что брат никогда не женится. А затем она тоже бросила на Ким чуть задумчивый взгляд, полный внезапного интереса. — Вы уже видели моего брата, мисс Ловатт? Насколько я знаю, вы здесь всего несколько дней, но наверняка уже познакомились. Надеюсь, его манеры не расстроили вас? Если он обращался с вами, как с младшей горничной, то в этом не было ничего личного. Можете поверить мне на слово.
Ким пробормотала несколько слов о том, что ей не на что жаловаться — мистер Фейбер не вышел за рамки поведения, принятого при приеме на службу, а затем воспользовалась возможностью и вышла из комнаты, оставив мать и дочь наедине. В конце концов, Нерисса приехала из Лондона обсудить с матерью срочное дело, а секретарь вряд ли должна при этом присутствовать. Хотя, если судить по тому, как Нерисса обсуждала при постороннем человеке своего брата, она не стала бы возражать.
Внизу, в освещенном холле, расхаживала экономка, проверяя, все ли в порядке и нет ли где хоть одной пылинки. Она то и дело выговаривала горничным за все, что считала промахом с их стороны, ее бдительное око не допускало и намека на запущенность в Мертон-Холле. Она и Пиблз вели дела во всем доме, независимо от того, находился ли хозяин в отъезде, или нет… Как всегда все было безукоризненно подготовлено к его возвращению, будь то через несколько дней или недель. А если неожиданно приезжали гости, то разместить их не составляло никакого труда. Комнаты постоянно проветривались, а кровати были застелены и готовы принять довольно частых гостей.
Когда Ким спустилась, экономка причитала над завядшим цветком, обнаруженным в вазе, и Ким с сочувствием подумала о девушке, которую теперь из-за этого вызовут на ковер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43