Будто успевает сплавать по каким-то своим рыбьим делам, а потом возвращается узнать: ничего интересного не случилось в ее отсутствие?
— Где ты так научилась плавать? — спрашивает Евгения, которую мама в детстве водила в бассейн.
— Я родилась на море. В Крыму.
— Не верь, — посмеивается Роберт. — Она в воде родилась. Он сейчас другой. Будто море растворило в нем раздражение собственной супругой.
— Плывем обратно, — предлагает Виталий; на него, кажется, меньше всех подействовало колдовство ночного моря.
Как успела заметить Евгения, ему больше нравится свет, блеск, больше шум, чем тишина. Он просто слушает, а не прислушивается, как, например, Юлия. Кажется, философия — заразительная вещь!
Вот ничего и не произошло. Необычного. Из моря Евгения выходит не скукоженной губкой, а будто Афродита из пены. Необычайная легкость во всем теле охватывает ее. Все — напряжение, волнение, усталость — смыто водой. Осталось тихое умиротворение, желание брести куда-то и что-то про себя мурлыкать.
Так они вчетвером и прибредают к бару с открытой верандой.
— Пора, однако, согреться, — говорит Роберт, и вдвоем с Виталием они идут к стойке, где собралась небольшая очередь.
Женщины садятся за свободный столик.
— Ты смотришь на меня изучающе, — замечает Юлия. — Хочешь о чем-нибудь спросить?
— Боюсь, это будет бестактно.
— Ты не бойся. Раз тебе что-то кажется ненормальным, надо выяснить почему.
— Роберт… Он так с тобой разговаривает, будто постоянно чем-то раздражен.
— А это так и есть. Пять лет назад я ему изменила…
— Пять лет назад?!
— Но как! Не просто раз оступилась, а почти два месяца жила с другим мужчиной. Хочешь знать, чем все кончилось? Блудная жена вернулась в лоно семьи. Робик умолял одуматься, обещал, что все простит и забудет! Я вернулась, но оказалось, что забыть невозможно. Ни ему, ни мне. Мужчина может изменить пятьдесят раз и забыть об этом, но одну твою измену он будет помнить всю жизнь! Удивляешься, что я тебе так сразу все выложила? Я привыкла, что об этом все знают: моя мама, его мама, мама того человека… Они все накинулись и стали растаскивать нас в разные стороны. Во имя какого-то блага. Это было благом для всех, кроме нас самих.
Она грустно улыбается.
— Женя, не верь, будто, принося кому-то в жертву свою жизнь, ты творишь добро. Люди не боги. И кроме жизни, у них ничего нет. Помнишь, с каким надрывом говорил Островский? Тот, что написал «Как закалялась сталь». Он умирал молодым и кричал людям: «Жизнь дается человеку один раз. И прожить ее нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы…» Идеологи исказили смысл его слов. Говоря о бесцельной жизни, он вовсе не имел в виду борьбу за коммунизм! Бесцельная жизнь — значит жизнь без любви. Разве не для того мы приходим в этот мир, чтобы искать и найти свою половинку? И жить вместе с ней в любви и согласии. Счастливо.
Юлия невесело смеется.
— Думаешь, с жиру бешусь? Мне просто жить тошно!
— Ну, ты загнула!
— Наверное. Мечусь по жизни, не отходя от плиты. Я ведь и институт заочно окончила. Теперь домохозяйка с дипломом. В случае чего смогу сама зарабатывать себе на хлеб…
Мужчины между тем приносят на столик напитки и легкую закуску.
— Не хочу я этот дурацкий мартини! — вдруг резко говорит Юлия. — Я буду виски с кока-колой!
— Что с тобой, опять истерика? — раздраженно спрашивает Роберт.
— Я хочу напиться. И забыться. Или заснуть и не проснуться! — бормочет она и вдруг начинает плакать.
— Извините, друзья, но, кажется, нам лучше уйти, — говорит Роберт.
— Оставь меня! — пытается вырваться Юлия, но муж держит ее крепко.
«Не вырвется! — понимает Евгения. — Странная женщина с кукольным личиком, которую никто не принимает всерьез. Женщина, у которой есть все, кроме главного… Уж не сестры ли мы с ней?»
Юлия обмякла, точно резиновая кукла, из которой вместе со слезами вышел воздух. Муж подхватывает ее на руки и уносит.
— Что это с ней? Заболела? — растерянно спрашивает Виталий.
— У нее больная душа, — задумчиво говорит Евгения.
— Отдохнули! — сплевывает он. — Уехали подальше от всех проблем! Может, все-таки посидим, выпьем?
— Давай лучше погуляем, — предлагает Евгения. — Мы же тут еще ничего не видели.
Она берет его под руку, и они долго гуляют, вдыхая пряный запах южных растений, настоянный на морском соленом воздухе. К концу прогулки оба начинают зевать и, придя в номер, засыпают, едва коснувшись подушек…
Будит их не солнце, которое давно поднялось, а настойчивый стук в дверь. Евгения набрасывает халатик и идет открывать.
— Вы до сих пор спите? — изумляется Роберт. — До конца завтрака осталось полчаса!
— Сорок минут, — выдвигается из-за его плеча Юлия. Она так хороша, свежа, голубые глаза так чисто сияют, что Евгения думает: уж не приснилась ли ей вчерашняя сцена?
Они с Виталием быстро собираются. Благо есть и где гостей принять, и где переодеться.
— Может, усугубим? — предлагает Виталий. — Мы ведь вчерашнюю выпивку так и принесли непочатой. Женя пить не хотела, а мне одному одиноко было.
— Вы — как хотите, а я не могу, — отказывается Роберт. — Я сегодня за рулем — после обеда повезу вас в дельфинарий.
Евгения была как-то в дельфинарии — на платной туристической экскурсии, но она не прочь съездить еще раз.
— Давайте уж вечером доберем все, от чего днем откажемся, — предлагает она. Ничего спиртного пить ей не хочется.
— Ты, Женечка, настоящий друг, — шутливо приобнимает ее за плечи Роберт. — За это я поведу тебя… с другими нашими товарищами в ночной ресторан.
Они смеются. И, по совету «старожилов» сразу взяв с собой купальные принадлежности, спускаются в ресторан к завтраку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107