Теперь, обремененный строительством дома, требующего многих тысяч, и подельниками, которым он немало задолжал, Петр Васильевич и вовсе перестанет с ним церемониться.
А не может быть, Лопухина, чтобы ты все это выдумала? И зам — тишайший человек, который кует свои миллионы, продавая цветы в свободное от работы время? Не смешно.
Надя в таких случаях говорит: «Куда я попала и где мои вещи?» Может, рассказать обо всем ей? Юрист все-таки, посоветует, что делать. Предупредит Валентина Васильевича… Но что-то мешает Евгении решиться на такой поступок. Перейдя в другую ипостась — превратившись из разведенной женщины в замужнюю, — Надя как-то незаметно изменилась.
Чего стоит, например, одно ее недавнее, якобы шутливое, замечание:
— Тебе легче, ты человек свободный, обязанности — разве что перед самой собой. А мне о семье думать приходится!
Сказала — и будто стену между ними воздвигла. Забыла, что совсем недавно все наоборот было, но разве Евгения ее себе противопоставляла?
Похоже, не все друзья понимают движения души Лопухиной однозначно. Выходит, Надя болезненно воспринимала разницу в их положении: Евгения — замужняя женщина, а она — разведенка.
Первой казалось, что ничего такого в этой разнице нет. Скорее наоборот: Надя была предоставлена самой себе, могла пойти куда захочет, ни перед кем не отчитываясь. Словом, строить свою жизнь без оглядки на кого бы то ни было. А вторая думала иначе…
Например, праздники они проводили врозь. Надя отказывалась. Мол, что делать одиночке среди семейных пар? Вначале Евгения еще ее приглашала, а потом и перестала. Тоже обида? Так они и веселились: Евгения — в компании друзей, Надежда — с мамой и Ванюшкой.
А Надина мама — компания еще та! Себе она с самого начала отвоевала большую комнату, а Надя с Ванькой занимали меньшую.
Большая — вся в портретах красавицы Людмилы Артемовны, будто невидимый лозунг в воздухе висит: «Да здравствую я!»
В этой атмосфере проводила свои праздники Надя. Завидовала она замужней подруге? Злилась на нее? Как бы то ни было, а с Надей, похоже, они медленно друг от друга отходят.
Люба? Она слишком далеко. И тоже отошла от Женькиных дел — ей все надо рассказывать с самого начала, объяснять…
Маша? В последнее время они сблизились, но не настолько, чтобы Евгения могла посвящать ее в самое сокровенное. Что же это получается? У Евгении нет рядом человека, которому она может сказать все, что ее мучает, тревожит, волнует.
У кого попросить совета в нелегкой ситуации, когда она знает столько странного, но не может эту информацию как следует осмыслить? Что делать?
Может, как в сказке, пойти на болото и рассказать свою тайну прибрежному тростнику?
Ходит бедная Лопухина как потерянная, а на ум ничего толкового не приходит, кроме шуточной студенческой песни:
Офелия, Гамлетова девчонка, Спятила, братишечки, с ума! Потому, что датская сторонка Хуже, чем наша Колыма!..
То, что случилось в среду в офисе фирмы «Евростройсервис», не лезет ни в какие ворота. Главный бухгалтер Ирина Максимовна Шкеда и юрист Бойко Надежда Петровна… подрались! Хуже всего, что драка произошла в ходе совместного распития спиртных напитков обеими вышеупомянутыми женщинами. К счастью, скандальное происшествие не получило огласки за дверями фирмы и не скомпрометировало весь остальной коллектив «Евростройсервиса». Так, в шутку, протокольным языком, рассказывает Евгения о событии на ее работе приехавшей в гости Любе.
Она всегда торопится рассказать ей обо всех своих новостях, разве что за исключением постельных, — боится, что Люба, верная жена и женщина, имеющая единственного мужчину в жизни, может ее не понять.
Люба никогда от нее не отмахивается, ей все неподдельно интересно. Родная мать не знает о Евгении столько, сколько знает подруга. Наверное, впопыхах она не сразу замечает, что Люба — впервые за все время их дружбы! — слушает ее рассеянно. От изумления Евгения замолкает на половине слова.
— Никогда Бог не дает человеку всего! — мрачно говорит Люба, никак не реагируя на ее рассказ. — Если вдруг покажется, что у тебя все есть и ты счастлива, берегись: наверняка уже судьба приготовила тебе какую-нибудь пакость! Что-нибудь этакое, чего ты не ждешь и, увидев, содрогнешься. Бойся быть счастливой, ибо все беды от этого!
— Что-то раньше я не замечала у тебя склонности к кликушеству, — замечает Евгения.
— Никому нельзя верить, никому! — не обращая внимания на ее слова, продолжает повторять Люба.
— Да что случилось-то, скажешь ты или нет?! — теряет терпение Евгения.
— Представь, едем мы в машине. Я, как всегда, на переднем сиденье, поскольку муж за рулем, а на заднем — эта гадюка! Хохочем, анекдоты смешные рассказываем — прямо-таки в массах небывалый подъем. Вдруг черт дернул меня обернуться! Что я вижу? Сидит эта крыса и моего благоверного по голове гладит! Эдак нежно пальчиками его волосы перебирает! Прядями играет!
— Какая крыса? — опять пытается прорваться Евгения через поток сбивчивой речи подруги. — Ты так до сих пор и не сказала: кто — она?
— Наша с тобой общая знакомая — Людочка Смирнова!.. А я все понять не могла: чего это она в нашу дыру вдруг зачастила? И меня, что интересно, стала вдруг полным именем называть! Ты, Любовь, своего мужа совсем заездила! У тебя, Любовь, характер отвратительный! Ты, Любовь, всегда была жестокой! А муженьку моему все со слезой в голосе — бедный Санечка! У тебя, Санечка, руки золотые! У тебя, Санечка, характер ангельский! Как я завидую, Любовь, что у тебя такой необыкновенный муж!
— По-моему, у нее Михаил тоже был не плох.
— Поначалу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107