— У меня тоже была такая мысль, что ты спешишь на собеседование к самому Господу.
Мужчина неожиданно улыбнулся:
— И вы знаете, какие бы мне задали там вопросы?
— Нам всем там зададут одни и те же… Но, видно, тебе еще не пора.
Никита Орлов тоже так думал. Он пошевелился. Как будто жив.
— В больницу, и никаких разговоров, — заключила Салли.
— Да ради Бога! У меня нет денег, чтобы лечиться в ваших больницах!
— Но ты пострадал при дорожной аварии…
— Нет и нет!
— Ладно, — Салли с силой захлопнула дверцу, — мы в свободной стране. Не хочет — не надо. Возьмем его с собой.
Они домчались быстро, ввели его в номер, который заказали в гостинице «Холидей инн», простой, без претензий. Комната на втором этаже выходила окнами на бассейн.
— Побудешь у нас, а потом разберемся.
— Но я должен попасть в «Омни»…
— Попадешь. Мы тебя немного подштопаем. — Салли подошла к нему и занялась его ссадинами…
Вот так они и познакомились с Никитой Орловым, который пригласил девушек в Москву.
Знакомство могло оказаться полезным.
Салли не давала покоя мысль о том, что деньги можно приумножить. В том, что она станет хозяйкой контрольного пакета акций клиники Энди Мильнера, она не сомневалась. Но само открытие, что можно перевозить наркотики именно так, как их перевозила Ирма и ее компания, ее поразило. Она не раз пыталась узнать у Ирмы, где и кто делает протезы… Но Ирма, как ни странно, молчала или отшучивалась.
— Все, что дальше моего тела, — его дело, дорогая сестра, — улыбалась она, и глаза Ирмы становились бездонными. А это, как поняла Салли, исключало все дальнейшие вопросы. Так что, когда Никита Орлов пригласил ее в Москву, Салли охотно согласилась. Она даже взяла уроки русского у эмигрантки из России, которая и обучила ее довольно бойко болтать по-русски.
В этот приезд она не ставила себе задачу найти мастера, хотя Минь вряд ли ошибался, обмолвившись, что мастер в Москве. Салли думала о другом: не поставить ли перед собой задачу посложнее — не приехать ли сюда комиссаром от Красного Креста? Но к этому надо как следует подготовиться. Выучить язык. Разве это дело — она не понимает, о чем говорят русские у костра.
И еще ей в голову явилась одна мысль. Но для ее исполнения нужны были надежные умелые люди. Если не удастся найти мастера, который делает протезы для куколок, надо выкрасть одну… Вынуть из нее уже готовый и изучить.
Она улыбнулась и покачала головой, еще раз поражаясь самой себе: в жизни можно сделать все, в ней нет никаких преград. Просто надо дать себе волю и открыть разум всему.
Но не надо ли для этого вынуть душу?
Душу? Салли удивилась своему странному вопросу. А разве она существует? Сейчас можно все вынимать и вставлять. Стало быть, занимаясь этим делом, душу можно вынуть. А когда дела закончатся, вставить на место. Наделав себе куколок, она приумножит состояние, которое у нее почти в руках.
От выпитого голова немного гудела, после водки Салли не чувствовала холода. Да и шубка грела, замечательный подарок Никиты Орлова. А может, ей остаться с ним? В России? Выйти за него замуж? Ненадолго? Стоит об этом подумать.
День догорал. Все остались довольны друг другом. Андрей ехал домой, следя за огнями вишневой «Нивы» Воронцова. В Москве их пути разошлись.
Андрей ехал с телефоном Митрича и с рекомендацией Никиты Орлова.
Едва переступив порог своей квартиры, он тотчас позвонил. Митрич велел немедленно приехать. Широков подчинился.
Митрич встретил его в домашнем наряде — пузырящиеся на коленях тренировочные штаны и олимпийка образца двадцатилетней давности. Андрей не переоделся после шашлыков, и они оказались одеты как люди одной компании.
Оглядев друг друга, оба остались довольны.
— Хорош маскарад, да? — Глаза Митрича остро блеснули.
Андрей понял, о чем он.
— Не в духе времени.
— Но в духе жизни, — заметил Митрич. — Береженого Бог бережет. — Митрич вынул пистолет из ящичка, протянутого Андреем. — Еще тепленький.
— Да нет, остыл.
— А запах? Нюх у меня, знаете ли… собачий. На все. Но как собака, я ничего не говорю.
Андрей понимающе ухмыльнулся:
— Молчаливые живут дольше.
— Вот то-то и оно.
На столе у Митрича чего только не было. Андрей заметил странный предмет на газете. Митрич перехватил его взгляд.
— Вот чего-то сделал. Как будто точно. Все соблюл.
— А что это?
— А черт его знает. Мне так интереснее, просят — делаю. Еще просят — еще делаю. Деньги платят. Играю втемную. У тебя не стану спрашивать, откуда, да чего, да кто ты сам.
Андрей улыбнулся:
— Хорошая позиция.
— Берегу голову. От засора. — Он захихикал. — У меня что ни день — то новое дело. Знаешь в мире сколько вещей? Миллионы. А за ними народу — весь белый свет. Я кто такой? Простой умелец. Вот за этой штукенцией придет девица, как я понимаю, иностранная. Говорит по-русски, но так — твоя, моя.
— В лисьей шубке?
— Да кто знает, в чем на этот раз. У них, этих, всего полно.
Сердце Андрея забилось, словно у охотника, почуявшего дичь.
— Как вам удается делать столько всего разного?
— Хитрость есть одна. Все похоже. Или круглое, или квадратное. Вот и все. Это в основе. А дальше — навороты. Что тебе смычок, что амбарный замок.
Андрей покачал головой.
— И знаешь, что интересно, я сам ничего не придумываю. Я просто исполняю. Вот и эта штуковина. Ее кто-то придумал. Я исполняю. И до свиданьица.
— Мне когда зайти?
— Позвони через десяток дней.
Андрей вернулся домой, попил чаю, пробежался по каналам ящика, но ему не давал покоя предмет, который лежал у Митрича на столе. Что же это такое? На что похоже?
22
Петр Сергеевич, сидя за своим письменным столом, потер лоб рукой, потом отбросил волосы назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73