Я прекрасно понимаю, что в банковском деле существуют свои законы, я, в общем, не против них. Но условия Хартвига всегда жестче, чем где бы то ни было.
Адам почувствовал, как в нем поднимается волна раздражения при воспоминании об этом человеке.
– Тогда почему же не обратиться в другой банк? – удивилась Ева, но тут же догадалась: – А, ведь они уже связаны с ним закладной, и поэтому легче…
– Правильно. Эмери удалось стать самым богатым в этом районе. Он мог бы уже и не драть три шкуры с тех, кто вкалывает до седьмого пота. Но куда там! Ни за что не уступит. Вот этого я и не могу ему простить.
Ева понимала, что Адам в этот момент вспомнил и деда, и отца. Особенно деда. Она знала, что Рамсей Вагнер трудился не покладая рук, чтобы отдать долг. Это и свело его в конце концов в могилу. Сколько же жизней загубила жадность Хартвига?
– А вам никогда не приходило в голову организовать что-то вроде фонда финансовой помощи? – спросила она.
– Обсуждали это, конечно, – ответил Адам. – Но ведь для этого нужен некий начальный капитал, так? К сожалению, все эти прошлые засухи и прочие невзгоды привели к тому, что свободных денег у людей нет. Надо либо подождать, либо…
– Что?
– Либо надеяться на добрую фею. Ладно, пошли. Хватит говорить о деньгах. Пора седлать лошадей.
Верхом на быстроногой Челси Ева неслась по лугам вслед за Адамом. Она была в восторге от этой замечательной прогулки, но не могла не думать об их недавнем разговоре.
Деньги. Ева никогда не знала нужды, а здесь столкнулась с людьми, испытывающими денежные затруднения. Они стараются изо всех сил продержаться, благодарны судьбе за редкие моменты удачи.
Да, за эту неделю Ева многое узнала и многое поняла. И хорошо, потому что ей особенно важно было разобраться в себе самой, ощутить себя другой, а может, именно такой, какая она есть. Приятно признать себя талантливой и почувствовать прилив творческих сил. А как здорово, когда люди относятся к тебе дружелюбно и ценят в тебе чисто человеческие качества! Столько положительного в ее новой жизни: и живопись, и работа, и друзья, и привязанность Шебы. Но самое главное – Адам.
Кто для нее Адам?
В этот момент он как раз обернулся, чтобы проверить, успевает ли она за ним. Ева увидела его счастливые глаза и знакомую уже улыбку. Вот он поправил свою шляпу… Повернулся. Широкая спина, горделивая осанка.
Еву охватило радостное возбуждение от одной мысли, что рядом с ней такой красивый, такой замечательный человек. Она неожиданно поняла, что впервые, с тех пор как она закончила школу, у нее есть друг. Она отвела ему эту роль, о большем и думать себе не разрешала, и радовалась, что их отношения совсем не такие, Как были с ее бывшими ухажерами, женихом и даже с коллегами по работе. С Адамом Еве интересно, она ценит каждую проведенную с ним минуту.
Они въехали в лес, Адам придержал коня, поджидая Еву, и дальше поехали бок о бок. Шеба трусила за ними. Широкая тропа вилась в густой чаще деревьев, понемногу поднимаясь вверх. Лес располагался на холмистой гряде.
Стало прохладнее, и Ева сказала смеясь:
– Я старалась не жаловаться, что мне жарко. Но теперь признаюсь – сейчас так приятно в тени. Как же здесь здорово!
– Да? Ты так считаешь? Тогда подожди, пока не увидишь, какой сюрприз я тебе приготовил.
– Какой? – удивилась Ева и вспомнила, что он сам паковал сумки и не разрешил ей заглядывать туда. – Скажи, какой?
Адам усмехнулся и шутливо коснулся пальцем кончика ее носа.
– Если я скажу, это уже не будет сюрпризом.
Ева и не помнила, когда ее вот так мило поддразнивали… Сияя от счастья и стараясь скрыть это, она оглянулась назад.
– А куда мы поднимаемся? – поинтересовалась она, увидев, как тропа позади них убегает вниз по склону.
– Мы едем вдоль гряды, объезжаем долину. Просто взобрались чуть повыше. Ну вот, приехали.
Лес стал реже. Адам свернул на узкую тропку, Ева последовала за ним. Она услышала неподалеку журчание ручья, скоро они к нему выбрались и проехали немного вверх по течению. Еще один поворот – и Адам остановился.
Только поравнявшись с ним, Ева увидела, что перед ними простирается залитая солнцем лужайка. За ней открывался великолепный вид на всю долину Адама. С высоты поверхность земли выглядела как бы волнистой и разноцветной: яркая зелень лугов, более темные оттенки крон деревьев, коричневые пятна вспаханных полей – и вдруг небесная голубизна озера вдали. Разбросанные тут и там красные пятна черепичных крыш редких больших строений дополняли пеструю палитру пейзажа.
– Какая красота! – сказала Ева.
– Да, – подтвердил Адам, и по его взгляду она догадалась, что он также любуется своими угодьями. – Картина меняется в зависимости от времени года, но всегда прекрасна. Я прихожу сюда часто, смотрю и благодарю своих предков за то, что они обосновались именно здесь. Благослови их Господь!
– Расскажи мне об этом.
Адам спрыгнул с коня и помог спуститься Еве. Они прошли вперед по шелковистой траве.
– Когда они прибыли, чтобы обосноваться здесь, из Чикаго, тут везде были девственные леса. Эти места уже назывались Висконсином. Густав Вагнер со своим братом прожили тут два года, и только через некоторое время неподалеку стали появляться города. Но братья остались в долине. Здесь было все необходимое для жизни – деревья для строительства, вода в родниках, дичь. Они дружили с индейцами.
Рассказывая все это, Адам не сводил глаз с Евы, которая смотрела вдаль. Она стояла так близко, что он чувствовал аромат ее тела, и ему ужасно захотелось обнять ее и прижать к себе. Но он не посмел этого сделать.
– Кстати, о родниках, – сказал Адам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53