Это его личные трудности.
Куинн сидела в машине у авторемонтной мастерской, привыкая к своей новой прическе. Она так и эдак поворачивала голову перед зеркальцем, укрепленным на противосолнечном козырьке, но все, что могла сказать о своих волосах, выражалось одним словом — «короткие».
Бог с ними. У нее отличная стрижка, Дарла не делает плохих, а значит, все будет хорошо. Куинн подняла козырек, глубоко вздохнула и отправилась в мастерскую искать Ника.
Ник был поглощен беседой с Максом. Оба хмурились, и Куинн показалось, что они говорят не о машинах. Она захлопнула за собой дверь, и братья повернулись к ней. От удивления их лица разгладились, но Ник тут же вновь нахмурился.
— Что ты сделала со своими волосами? — спросил он. — С ума сошла?
— Нет. И не смей говорить со мной таким тоном. Я уже выросла. Мне тридцать пять лет.
— Твое вчерашнее поведение — признак зрелости, — съязвил Ник.
— Вчерашнее поведение? — удивился Макс.
— Вчера твой брат начал меня тискать, а потом заявил, что я не в его вкусе.
— Ничего об этом не знаю и знать не хочу. — Макс ушел в контору и закрыл за собой дверь.
— Замечательно, — проворчал Ник.
— Послушай, после того как ты в прошлый раз поступил со мной так, я держалась любезно. Но ты исчерпал запасы моего терпения. Что ты со мной делаешь, черт тебя подери?
Ник напрягся еще сильнее, сердито глядя на нее.
— Понятия не имею. Знаю лишь, что больше это не повторится.
— Почему бы и нет? — Куинн подошла к Нику, готовая и закатить ему оплеуху, и броситься на шею — в зависимости от того, какой оборот примет беседа. — Я целиком «за» или буду «за», после того как избавлюсь от желания увидеть тебя мертвым.
— Ты очень нужна мне, — сказал Ник, и гнев Куинн испарился.
— Ох… — Она сглотнула.
— Я не хочу, чтобы ты стала моей очередной… — Ник замялся.
— Подружкой? — В душе Куинн вновь начала подниматься ярость.
— Я не люблю привязываться к людям. Не люблю взваливать на себя ответственность. Мне хочется жить так, как я живу. Я хочу, чтобы ты была рядом, оставаясь моим другом, ведь только так мы можем надолго сохранить добрые отношения. — Было видно, что этот план не доставлял Нику особой радости, но он продолжал упрямиться. — Нам с тобой нельзя заниматься любовью, нас связывает нечто другое. И я не собираюсь ничего менять.
— Зачем же ты поцеловал меня?
— Я свалял дурака, — ответил Ник, и Куинн почувствовала себя побежденной.
В сущности, что ей остается делать? Силой затащить его в постель? Она вовсе не была уверена, что готова совершить нечто подобное. Куинн сделала все, что могла. По крайней мере поставила Ника перед выбором. Ее решимость разбилась о стену благих, разумных намерений.
— Ладно. Так и быть. — Куинн отступила на шаг.
На лице Ника появилась несчастная мина.
— Я не хочу причинять тебе боль. И никогда не хотел. Мне очень жаль, Куинн.
— Все в порядке. Я не из ранимых натур. У меня стойкий, твердый характер. На меня можно положиться.
— Куинн…
— Тебе незачем связываться со мной, — беззаботно продолжала она. — Я способна позаботиться о себе.
— Не говори так.
— Я готова и дальше встречаться с тобой. — Куинн наткнулась спиной на дверь и пошарила по ней рукой в поисках ручки. — У нас все будет в порядке.
— Куинн…
Она встретилась с ним взглядом, и желание помочь ему тут же исчезло.
— Ты меня не забудешь. — Куинн вздернула подбородок. — Уж не знаю, что ты замыслил, но и сейчас меня хочешь. Только не думай, что я буду сидеть сложа руки и ждать, когда иссякнет твоя тяга к одиночеству. Я сделала первый шаг к новой жизни, обрезав волосы, а вторым шагом будут перемены в моем отношении к сексу. Очень жаль, что ты не хочешь присоединиться ко мне.
Она распахнула дверь, выскочила наружу, села в машину и сразу завела мотор на тот случай, если Ник вздумает выйти следом, чего, конечно же, вряд ли можно было ожидать.
— Отлично сработано, — похвалила себя Куинн. Придется изменить отношение к сексу, уж коли она пригрозила этим Нику. Вдобавок она лишилась своих волос. А еще к ней переехал отец и чистит зубы щеткой Ника. — Ну и ладно, — сказала она и отправилась в школу.
Макс высунул голову из конторы.
— Куинн ушла?
— Да. — Ник смотрел на «хонду» Эли Штрауса. — Ушла навсегда.
Макс кивнул, по-прежнему не выходя из конторы.
— Это хорошо или плохо?
— Замечательно, — отрезал Ник.
— Вот и славно. — Макс покачал головой. — Зачем она обрезала волосы?
— Понятия не имею, — солгал Ник.
— Терпеть не могу, когда у женщин короткие волосы. Это лишает их женственности.
— Ага. — Ник был готов убить Макса, если тот сейчас же не заткнется и не оставит его в покое.
— Значит, ты положил глаз на Куинн?
Ник рывком повернулся и бросил на брата свирепый взгляд.
— Я посижу в конторе. — Макс скрылся за дверью.
В течение следующего часа Ник трудился над «хондой», едва замечая, что делает. Его занимала только Куинн. Ник кипел от негодования. Что она вообразила? Подумаешь, большое дело — пара поцелуев. Он вспомнил о соблазнительной тяжести ее груди в своей ладони, но тут же вновь рассердился. Что она себе позволяет? Потом Ник вспомнил, что они вчера себе позволили, а также о том, чего не успели. Он представил себе, как раздвигается под его пальцами мягкая фланель ее рубашки, как Куинн мечется под ним… Ник ухватился руками за борт «хонды» и подумал: «Какой же я лицемер! А реакция Куинн вполне оправданна».
А что, если бы они не остановились и он сорвал бы с нее эту рубашку, джинсы и они занялись любовью…
Тогда ему не хватило бы духу расстаться с ней. Ник не мыслил себя без Куинн. Без нее его жизнь была бы пуста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99