Несколько дней Куинн провела в таком напряжении, что сама усугубила ситуацию. Во время обеда Петра отпускала гадкие замечания, бросая на Эди мрачные взгляды и разглагольствуя о несчастном тренере и половых извращениях. Куинн сказала ей: «Петра, прекрати», — но тут в столовую вошла Марджори и швырнула на стол перед Куинн газету, заявив:
— Все это из-за тебя.
Заголовок на первой полосе извещал об открытии в Тиббете нового швейного ателье, поэтому Куинн невозмутимо взглянула на Марджори.
— Прошу прощения?
— Смотри сюда! — прошипела Марджори и, открыв спортивную страничку, дрожащим пальцем ткнула в заголовок: «Беззубых тигров преследуют неудачи». — Ты все испортила!
— Отвали, Марджори, — сказала Куинн. — Если тебе так нужна победа в чемпионате, переспи с Биллом.
Марджори задохнулась от негодования.
— Я получила истинное удовольствие, — любезно проговорила Эди, и Марджори выскочила из помещения, вероятно собираясь наябедничать Бобби.
— Извращенка, — подала голос Петра, ни к кому не обращаясь.
— Игроки команды собираются прикончить тебя после окончания чемпионата, — обратилась к ней Куинн. — На твоем месте я бы немедля смылась из города. Если, конечно, хочешь дожить до июня. — Петра поспешно вышла, и Куинн добавила: — Ну вот, кажется, мы достигли самого дна.
— Я бы на это не рассчитывала, — отозвалась Эди.
И вот сейчас, окидывая взглядом сцену, Куинн скрестила пальцы, чтобы оградить себя от неприятностей. Что, если…
— Не уделишь ли мне минутку для разговора? — послышался голос Макса.
Куинн вздрогнула от неожиданности.
— Да, конечно. Как дела со звуком?
— Со звуком я справлюсь сам, — ответил Макс. — А вот что делать с Дарлой, ума не приложу.
Куинн устало посмотрела на него.
— Вряд ли я…
— Как дела со звуком? — спросил сзади Ник.
— Все в порядке, — ответил Макс. — Оставь нас вдвоем.
— Я не смогу объяснить тебе, чего хочет Дарла, — сказала Куинн. — Ей нужен ты, а значит, именно ты должен сообразить, чего она ждет.
— Это что-то новенькое. — Ник уселся на столик рядом с Куинн, и ей пришлось подавить чувство удовольствия, вспыхнувшее от его близости. — Мы с Максом махнули бы на вас рукой, но все надеемся, что вы объяснитесь.
Макс сердито посмотрел на него:
— Может, все-таки уйдешь?
«Пора смываться отсюда», — сказала себе Куинн, но поступить так считала нечестным. Вдобавок опасалась упустить что-нибудь интересное.
— Дарла хочет почувствовать себя обновленной, — сообщила она.
— Мы женаты семнадцать лет. Может быть, объяснишь мне, что значит чувствовать себя обновленной? — раздраженно проговорил Макс.
— Нет, — ответила Куинн. — Я не желаю вмешиваться в вашу жизнь.
— Хотя бы намекни. — Ник приблизил губы к самому уху Куинн. — Макс вовсе не цепляется за старое, он просто не понимает, о чем идет речь. И я тоже.
«Какой кошмар», — подумала Куинн.
— Дарла хочет почувствовать себя особенной женщиной, а не просто твоей домохозяйкой.
— Ясно, — выдохнул Макс. — Я пошлю ей цветы.
— Не надо, если не хочешь окончательно потерять ее.
Макс взглянул на Ника.
— Разделяю твое недоумение, — сказал тот.
— Женщины, — начала Куинн таким тоном, будто беседовала с малолетними детьми, — любят, когда мужчины, с которыми они живут, видят в них единственную и неповторимую. Каждый мужчина на земле хоть раз дарил женщине цветы. Если ты собираешься послать ей букет, это должно быть что-то особенное. Только тогда она убедится в том, что ты ее понимаешь. — Куинн сердито посмотрела на Ника. — Красные розы — это пошло. Как, впрочем, и привычка слушать одну и ту же музыку со всеми женщинами, с которыми ты… встречаешься. — Ник закатил глаза, но Куинн, не обращая на него внимания, вновь посмотрела на Макса. — Дарле кажется, что ты перестал ее замечать. Более того, твоя жена чувствует себя настолько привычной вещью, что, исчезни она, ее даже не хватятся. Дарла изо всех сил пыталась привлечь к себе твое внимание, но ты оставался глух и слеп.
— Я тебя предупреждал, — сказал брату Ник.
— И тогда она ушла из дому, чтобы заставить тебя вспомнить о ней, — закончила Куинн. — Ты должен доказать, что видишь и слышишь ее, что она не просто предмет обстановки.
— Еще ни разу мне не приходилось выслушивать подобную чушь, — отозвался Макс.
— Что на ней надето? — спросила Куинн.
Макс огляделся.
— Ее здесь нет.
— Дарла заканчивает последние приготовления в вестибюле, но ты уже видел ее сегодня. Что на ней надето?
— В жизни не замечал, в чем она ходит. Я ведь мужчина. Мужчинам плевать на одежду.
— Как-то раз я приехал на каникулы домой, — ввернул Ник. — И весь вечер ты твердил о каком-то красном свитере Дарлы. Ты буквально помешался на этой тряпке.
— Это оттого, что я мечтал сорвать ее с Дарлы, — возразил Макс, но в его голосе слышалась растерянность. — Интересно, сохранился ли у нее этот свитер?
— Если речь идет о восемьдесят первом годе, то вряд ли, — сказала Куинн. — Так что забудь о красном свитере. Вспомни лучше о том, где, в каких местах вам с Дарлой бывало хорошо вдвоем, когда ты ухаживал за ней. Только не думай, пожалуйста, что обязан выкладывать все подробности.
— А я бы не прочь послушать, — вставил Ник.
— Как-то вечером мы уединились в спальне Дарлы, а ее мамаша сидела в соседней комнате, — начал Макс. — Сам не знаю отчего, но меня тогда охватило дикое возбуждение.
— Ух ты! — в один голос воскликнули Куинн и Ник.
— Из-за ее матери? — пошутил Ник.
— Нет. Из-за ощущения, будто нас заперли в ловушке. Казалось, я должен от чего-то спасаться.
— Зная ее мать, я думаю, что ты был недалек от истины, — с неприязнью заметил Ник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99