— Какую еще гадость ты подстроил? — осведомилась Куинн, заранее зная ответ.
— Когда мне звонят родители, я обязан сообщать им правду. Я считаю, что наши преподаватели должны иметь незапятнанную репутацию…
— Зачем тебе звонят родители? — Куинн облокотилась о стол, мечтая об одном: хорошенько врезать по этой наглой морде. — Скажи честно, ты ведь сам распустил эти слухи? Ты шепнул двум-трем людям, будто бы моральный облик Эди оставляет желать лучшего, они начали чесать языками, а потом…
— Она лесбиянка, — отрезал Бобби. — Причем не скрывает этого. Ее влияние дурно воздействует на школьников. Достаточно взглянуть на Тею Холмс.
— Чем тебе не нравится Тея? — изумилась Куинн.
— Мне не нравятся ее черные одеяния и грубые башмаки.
— Ты шутишь, надеюсь? Подобной тупости я не ожидала даже от тебя. Тея одевается в стиле «гранж». Все ее сверстницы носят то же самое. И кстати, имей в виду: распознать лесбиянку по обуви невозможно. — Куинн покачала головой, внезапно ощутив такую ненависть к Бобби, что сама поразилась силе своего чувства.
— Она представляет опасность для наших детей.
— Чем? — Голос Куинн дрогнул.
— Своим влиянием.
— Ну да, еще бы! Лесбиянство — крайне заразная болезнь. Вчера я пила кока-колу в обществе Эди и мне вдруг нестерпимо захотелось переспать с Дарлой.
— Тебя я ничем не оскорбил. — Бобби дал задний ход.
— Напротив. Ты оскорбил нас обоих. — Куинн вперила в Бобби яростный взор. — А теперь послушай, жалкий червяк. Если вздумаешь причинить Эди еще какую-нибудь неприятность, я начну против тебя войну и заставлю пожалеть о том, что ты живешь на белом свете.
— Это угроза?
— Еще какая, черт побери! Лучшее, что я могу сделать для школы, — это избавить ее от тебя раз и навсегда. И не думай, что мне это не под силу. Если начнешь наезжать на меня, я перестану тебя обходить и пройду насквозь. Оставь Эди в покое.
Куинн рывком повернулась и увидела Марджори Кантор. Та стояла в дверях, замерев от удовольствия, — видимо, собиралась развеять скуку, поделившись в учительской свежей новостью.
— Ты ничего не пропустила, Мардж? — осведомилась Куинн. — Хочешь, повторю?
— Ну, знаешь! — отозвалась Марджори. — Я лишь хотела передать Роберту опись учебников. — Она выпятила грудь и стала похожа на ощипанного голубя. Марджори воплощала попранное достоинство и оскорбленную невинность, однако глаза ее сверкали.
— Отлично. — Куинн посмотрела на Бобби, испуганного и злобного. — Займись инвентаризацией, а преподавание оставь профессионалам, таким, как Эди. Мы терпим тебя только потому, что ты не вмешиваешься в наши дела, но если посмеешь ухудшить качество образования в нашей школе, выгнав лучшего учителя, мы предпримем встречные меры.
Она прошла мимо Марджори в приемную. Грета сидела над клавиатурой машинки, покачивая головой.
— Как ты его терпишь? — спросила Куинн.
— А кто сказал, что я терплю? — Грета продолжала печатать.
До конца дня Дэ Эм не высовывал носа из своей норы, и все же к девяти вечера Куинн окончательно вымоталась — морально и физически. К тому же сегодня она первый день ходила без костылей, и колено вновь разболелось. Куинн села на краешек складного стола посреди тускло освещенной сцены, надеясь, что усталость и боль не ввергнут ее в полное уныние. Большинство детей уже ушли; ушла и Эди, такая же бледная и несчастная. Даже Дарла в сопровождении Макса пораньше уехала в дом на Эппл-стрит, поскольку со звуком и костюмами было покончено. Оставив машину Куинн, она сказала: «Не выходи одна на стоянку. Пусть тебя проводит Ник». Однако Ник уже давно не попадался Куинн на глаза — должно быть, тоже уехал. Он даже не попрощался. Это было совсем не похоже на него — так просто сдаваться.
И бросать Куинн на произвол судьбы.
Правда, Билл в последние дни даже не приближался к ней, так что угроза, возможно, отступила. Джо заставил Фрэнка Этчити поговорить с ним; может, эта беседа привела его в чувство…
— Я ухожу, мисс Маккензи, — послышался сзади голос Теи. — Все остальные уже ушли. Я больше вам не нужна?
— Нет, — нарочито беззаботным тоном отозвалась Куинн. — Как у тебя дела?
— Джессон провожает меня домой. — Тея улыбнулась. — До сих пор не верится. Вчера он подошел, когда я разговаривала с Брайаном, и сказал ему: «Проваливай». Брайан надулся и ушел. И тогда Джессон сказал мне, что хочет быть со мной. Я не вполне поняла, что он имел в виду, и все же мне было приятно.
— Джессон ищет подход к тебе, — заметила Куинн. — Будь к нему снисходительна. Порой парни так неуклюжи.
— Постараюсь, — сказала Тея. — Между прочим, не такой уж он простак.
— Вот как? — удивилась Куинн.
— Вчера Джессон отвез меня домой. Он отлично целуется.
Куинн рассмеялась, радуясь, что в ее жизни хоть что-то пошло на лад.
— Рада за тебя.
— Эй, Тея! — крикнул из дверей Джессон. — Я состарюсь, дожидаясь тебя!
— Ты и без меня состаришься.
— Да, но с тобой это будет веселее, — сказал Джессон, и Тея покраснела.
— До свидания. — Девушка кивнула Куинн и, не спуская глаз с Джессона, пошла к нему.
Джессон улыбнулся Куинн и положил руку на плечо Теи. Девушка восхищенно взирала на него, и Куинн пронзила боль. «Вас ждут тяжелые испытания», — хотела она сказать молодым людям, но промолчала. Может быть, жизнь не такая плохая штука, если ты знаешь, чего хочешь, если честен перед собой и не склоняешься под ударами судьбы.
Дверь захлопнулась за ними так быстро, что Куинн не успела крикнуть: «Хлопните сильнее, иначе замок не защелкнется!» Не беда. Позже она сама запрет дверь. А сейчас Куинн осталась одна во всем мире.
Сегодня в школу вновь приходил рассыльный из цветочного магазина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99