Уголки губ лукаво приподнялись. Дэви задохнулся. В этот момент он хотел ее больше, чем считал возможным.
– Скажи, что и в тебе есть Луиза, – попросил он, – потому что мне ужасно хочется купить ей выпивку.
– Очень смешно, – фыркнула Тильда, отводя взгляд. – Я так не поступаю.
– Это меня и пугает. А Надин знает?
– Разумеется. Все знают. Кроме тебя и Саймона.
– И Надин не возражает?
– Зачем? – удивилась Тильда. – Луиза не наркоманка, не алкоголичка, не издевается над детьми. У нее просто другой стиль одежды.
– И она спит с Саймоном.
Тильда пожала плечами:
– Ну… как говорит Гвенни, если не можешь быть хорошим примером, остается стать ужасным предостережением.
– А, это мне знакомо. Майкл Демпси и его школа воспитания. Я все же скажу Саймону.
– Думаешь, он тебя поблагодарит? – вспылила Тильда.
– Я не…
– Воображаешь, что он скажет: «Спасибо, приятель, за то, что испортил лучший секс в моей жизни»?
– Это не…
– Да пойми же, ты хочешь сказать ему, потому что считаешь это правильным. Но он-то вовсе не жаждет это услышать!
– Значит, в твоих глазах я эгоистичный ублюдок, потому что хочу поступить правильно? – нахмурился Дэви.
– Ну да, – кивнула Тильда.
– А я уверен, что это не так! – Дэви вскочил. – И позволь объяснить почему.
– Только не сейчас. А пока держи рот на замке, – отрезала Тильда. – Вы, честные люди, способны сделать жизнь простых смертных невыносимой.
В понедельник утром Гвен, смирившись наконец с тем, что галерею отремонтируют независимо от того, хочет она этого или нет, подвинула стремянку к стене и взобралась на самый верх, исполненная решимости парой ударов водворить на место чертову балку. К несчастью, потолки были высотой в добрую милю. Тони когда-то объяснял ей, что это необходимо для того, чтобы произведения искусства могли дышать. В таком случае неплохо бы проклятым произведениям искусства самим приколачивать балки!
Опасно балансируя на верхней ступеньке стремянки, Гвен подняла молоток за самый конец ручки, прицелилась, но пошатнулась, уронила молоток и едва не свалилась, однако в последний момент успела уцепиться за поручень и перенести вес влево, чтобы не опрокинуть стремянку. Немного придя в себя, она вдруг сообразила, что не слышала удара молотка об пол, и осторожно взглянула вниз.
Там с молотком в руке и выражением лица, лучше всяких слов говорившим «эта-женщина-идиотка», стоял Форд.
– Я хотела сделать это самостоятельно, понимаете? – объяснила Гвен, не желая ни жалости, ни снисхождения.
– Почему? – спокойно осведомился Форд.
– Потому что я сто лет пялилась на нее, а она издевалась надо мной. Я должна была в конце концов поставить ее па место!
– Так сказали бы мне, и я бы все сделал.
– Это не одно и то же.
– Ну так решайте – соглашаетесь на мое предложение или нет?
– Не соглашаюсь. Отдайте мне этот чертов молоток! – потребовала Гвен.
– Нет.
– Это мой молоток.
– Был ваш.
– Игривость не в вашем стиле! – рявкнула Гвен. – Отдайте молоток!
– Какая уж тут игривость! Я предотвращаю катастрофу и даже возможную смерть. Вы едва не убили меня этой штукой. Убирайте-ка свой зад с этой стремянки!
– А вы вообще не должны были тут находиться, – огрызнулась Гвен. – Кстати, почему вы тут стояли?
– Уж очень вы шумели, – пояснил Форд. – Вот мне и показалось, что вам нужна помощь.
– Не нужна мне ничья помощь. Форд вздохнул:
– Слезайте оттуда, Гвен. Дайте мне взглянуть на потолок и понять, в чем там дело.
– Там нужно приколотить, – объяснила Гвен и вдруг вспомнила, чем он зарабатывает на жизнь.
– Слезайте, – повторил Форд.
Гвен, уже не в состоянии взять назад роковое слово «приколотить», стала молча спускаться.
Форд взобрался на стремянку. Ничего не скажешь, с его ростом можно вполне дотянуться до потолка!
– А гвоздь? Старый упал и затерялся. Так что приколотить мне нечем.
– Приятно слышать, – вырвалось у Гвен.
– Где у вас гвозди?
– Гвозди?
– Где Дэви?
– На крыльце.
– Хорошо. А вы займитесь чем-нибудь полегче. И не беритесь за инструменты, очень вас прощу.
– Эй, – окликнула она, но он уже направлялся к двери. – Но почему вы считаете, что у Дэви должны быть гвозди? – спросила она, только чтобы увидеть, как Дэви лезет в карман рубашки и протягивает Форду что-то действительно похожее на гвозди.
Иногда Гвен искренне ненавидела мужчин. Вернувшийся Форд поднялся на стремянку, приколотил балку двумя точными ударами, спустился, сложил стремянку и отнес в офис.
– Думаете, что она мне больше не понадобится? – окликнула его все еще не остывшая Гвен.
– После вашего последнего представления? – хмыкнул Форд, выходя из офиса. – Что еще требуется сделать?
– Ничего, – буркнула Гвен, загораживая собой разбитое стекло.
– Есть рулетка?
– Зачем?
– Чтобы измерить это окно.
– Я уже вызвала стекольщика, – соврала Гвен.
– Дайте мне чертову рулетку, Гвен, – потребовал Форд, не повышая голоса.
Гвен сдалась и пошла в офис за рулеткой.
– Не понимаю, зачем вам все это, – вздохнула она.
– Красивое здание, – коротко объяснил Форд, вытягивая стальную ленту. – Люблю наводить порядок.
– Правда? – удивилась Гвен, пытаясь соотнести это с его профессией.
– Уж такая у меня привычка. Записывайте: двадцать семь с половиной дюймов.
Гвен принесла бумагу и записала цифры.
– В ваших привычках восстанавливать старые здания?
– Тридцать два с четвертью, – продолжал Форд. – Нет, и моих привычках – восстанавливать справедливость в мире.
– Вот как? Справедливость?
– И порядок, – добавил Форд. – Где ближайшее стеклянное заведение?
– Стеклянное заведение? – не поняла Гвен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119