Наверное, она никогда не узнает все о его детстве, никогда не сможет разделить с ним его прошлое. Может быть, это не имеет значения? Во всяком случае, сейчас пора прервать беседу и отправляться домой на ленч, чтобы не рассердить Анабель.
Весь путь до дома, шагая по крутому склону Кот-де-Грас, Шеннон оставался задумчивым. Никогда раньше не рассказывал он так много о своих детских годах. Он чувствовал, что в своем рассказе упустил нечто крайне важное, какие-то внутренние связи… И сейчас испытывал потребность как-то объяснить их Дэзи. Но единственное, что он смог сделать, это процитировать своего любимого мудреца, к которому обращался во всех случаях жизни.
— Послушай… я описал бы так… правда, лучше, чем Бернард Шоу, не скажешь: «Люди постоянно склонны винить обстоятельства в том, какими они стали. Я не верю в обстоятельства. Люди, которые преуспевают в этом мире, — это те, кто смотрит, есть ли для них вокруг подходящие обстоятельства. И если не находят таковых, то создают их». — Он даже остановился, чтобы договорить цитату.
— Это что, и твое кредо? — спросила Дэзи.
— Да. И что ты на сей счет думаешь?
— Это, возможно, почти наполовину правда… Что не так уж плохо для кредо, — ответила она. — Можешь теперь поцеловать меня, здесь никого нет поблизости.
Шеннон наклонился и поцеловал Дэзи долгим нежным поцелуем.
— Я что для тебя, «обстоятельство»? — прошептала Дэзи.
— Это просто глупый вопрос. — И, схватив ее за косы, заключил: — Будешь моей лошадкой до самого дома.
* * *
За обедом Анабель поинтересовалась:
— Сколько вы сможете погостить у нас, Патрик?
— Я уезжаю завтра, — ответил он, и в его голосе прозвучало сожаление, но он был достаточно тверд.
— Неужели нельзя остаться еще хотя бы на день? Вы же только приехали, — попыталась повлиять на его решение Анабель.
— Увы, это невозможно. Я не был на работе уже столько дней, что люди из корпорации, чего доброго, подумают, будто я умер. Я никогда так долго не отсутствовал.
— А вы что, не берете отпуск? — удивилась Анабель.
— Я никогда не уезжаю туда, где они не могли бы со мной связаться, даже на уик-энды. Они всегда знают, где я.
— Дэзи, а ты ведь можешь немного задержаться? — с надеждой спросила Анабель.
— Нет, Анабель, к сожалению, она не может, — твердо отрезал Шеннон. — Ей нужно вернуться в Нью-Йорк. Там у нее куча дел — интервью, фотосъемки… Мои люди из отдела рекламы наверняка составили для нее целую программу. Я еще даже не знаю всего, что ей предстоит. Учтите, моя корпорация поставила на «Княжну Дэзи» бешеные деньги. Рекламные ролики — это только начало.
Взбешенная, Дэзи прикусила нижнюю губу. Она прекрасно знала, что ей надо возвращаться, но ее возмутило, когда Шеннон ответил за нее: ведь Анабель адресовала свой вопрос ей, а не ему. Между обязательствами перед корпорацией и тем, что диктует ей Шеннон, большая разница. Может быть, он втемяшил себе в голову, что теперь она его собственность? Пусть идет куда подальше в таком случае.
Проигнорировав слова Шеннона, Дэзи повернулась к Анабель:
— Вообще-то мне нужно успеть вернуться к свадьбе Кики… Для меня это куда важнее, чем все дела корпорации, вместе взятые.
— Ну слава богу, что как раз подоспела эта свадьба, — с легкой иронией в голосе произнесла Анабель: на подобную снисходительность имеют право обычно разве что удалившиеся на покой матроны, вспоминая о своей былой неотразимости. — Судя по тому, о чем ты мне писала и на что намекала ее бедная мать, я бы сказала, что свадьба как раз вовремя.
Дэзи не без злорадства хихикнула — она слишком хорошо знала историю жизни самой Анабель.
Та строго взглянула на нее, словно участница общего женского заговора против мужчин. Пусть формально их разговор и крутился вокруг Кики, на самом деле они вели речь о Шенноне. Подтекст Анабель был таков: «Это стоящий человек, и ты его заслуживаешь. Не упусти свой шанс!»
Именно это прочла Дэзи в глазах Анабель, в то время как ее собственный взгляд предостерегал: «Не спеши, Анабель! Рано еще делать выводы». И хотя Дэзи не произнесла ни слова, обе они прекрасно поняли друг друга.
23
— Нет, что ты хочешь сказать? Я, по-твоему, «за ним охотилась»? Так низко я никогда не позволила бы себе опуститься! — разъярилась Кики.
— До чего же у тебя избирательная память! — с восхищением произнесла Дэзи.
— Это не я забываю, а ты! Кто всегда был сторонником полной свободы в любви? Беспечной, независимой, легкомысленной, стремящейся к максимуму удовольствий в этом лучшем из миров? Разве не я?! Я — и только я! Скажи честно: ты когда-нибудь видела, чтобы я два вечера подряд встречалась с одним и тем же парнем? — пуще прежнего разошлась Кики.
— Или в одной и той же постели больше, чем три месяца кряду! — съязвила Дэзи.
— Ну подумаешь… Дай мне полюбоваться твоей мерзкой ухмылкой, Дэзи! А ведь когда-то ты была почти красивой…
И Кики всем своим видом дала понять, что не может отныне полагаться на свою лучшую подругу. Одетая в неприлично просвечивавшие кружевные трусики, платье от самого Фредерика из Голливуда, Кики лениво рылась в груде обольстительно вызывающих поясов для чулок, в основном красных и черных.
— А теперь, будь добра, ответь на некоторые из моих вопросов, — терпеливо продолжала Дэзи. — Ты вообще-то его ненавидишь, да?
— Ну я бы так не сказала, — возразила Кики, не слишком, впрочем, уверенно. — Тут ты несколько преувеличиваешь. Скорее это безразличие.
— Он что, тебе скучен?
— Отчасти. Главное — в нем нет изюминки. Господи, Дэзи, в мире столько потрясающих мужчин! Куда ни посмотри! Ты-то видишь? И у каждого, заметь, есть своя изюминка — пусть сумасшедшая, но зато какая за этим бездна таланта или шарма!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171