Но этот господин как-никак создал собственное издательство, и, может, я чему-нибудь поучусь у него?
Мы вместе выходим из студии, втискиваемся в его маленькую черную спортивную машину и сначала в бешеном темпе колесим по Лондону, потому что ему непременно надо показать мне свой офис (очень красивый, на элегантной площади в Мейфэр). В конце концов он тащит меня в паб, где навязывает еще больше шерри. Потом он предлагает вместе посмотреть нашу передачу, которая пойдет в эфир только в двадцать часов. Первоначально речь шла о вегетарианском ресторане, но он о нем не вспоминает.
– В вашем гостиничном номере есть телевизор? – интересуется он. – Мой в издательстве сломался.
– Конечно, – беспечно говорю я, – пойдемте. Поедим потом в отеле. – Он радостно соглашается.
Би-би-си забронировало для меня номер в «Кенсингтон-Хилтон». Но я за Неллин счет заказала себе номер в фешенебельном «Дорчестере», напротив Гайд-парка. У меня прекрасная комната, большая, уютная, с коврами ручной работы и просторной, старинной ванной.
Телевизором можно управлять с кровати, и прежде чем я успеваю пригласить своего гостя устраиваться поудобнее, он снимает туфли, вешает на стул пиджак и располагается на покрывале.
– Идите сюда, – зовет он, – здесь и для вас найдется место. И снимите свой костюм, официальная часть закончена.
– Нет, спасибо, – ошарашенно отвечаю я. – Хочу попробовать это уютное кресло.
– Кровать уютнее, идите сюда!
– Но я не хочу. – Что он меня, за идиотку принимает?
– Почему?
– Потому что хочу спокойно посмотреть передачу.
– Я тоже. Но для этого вам не надо сидеть так далеко.
Так продолжается какое-то время. Потом мне становится ясно, что передача не интересует его ни в малейшей степени, что он отнюдь не собирается рассказывать, как создавал свое издательство, а просто хочет мимолетной интрижки, прежде чем отправиться к жене и к ужину, который она устраивает для него и его десяти авторов!
Только до меня это доходит, я вышвыриваю его вон. Вежливо, все-таки мы, канадцы, приветливый народ, но твердо. Саймон вздыхает, надевает свои туфли и моментально исчезает, за что ему большое спасибо. Вероятно, он привык к отказам и не портит себе из-за этого вечер.
– По крайней мере поцелуйте меня, – бормочет он на прощание и пытается ухватить меня за коленку. – Мы бы поладили друг с другом. Я люблю женщин. Может, в следующий раз?
– В следующий раз обязательно. Я позвоню вам, когда снова приеду в Лондон. – И с этой ложью, которая стара как мир, я с облегчением закрываю за ним дверь. Наконец-то одна! Теперь я устроюсь поудобнее.
Скидываю туфли, распускаю волосы по плечам. Потом аккуратно снимаю свой чудный костюм «от кутюр» и вешаю снаружи на дверку шкафа, чтобы в любой момент я могла полюбоваться им.
Потом через обслуживание номеров заказываю себе восхитительный салат из кукурузы, артишоков и авокадо под соусом из рокфора. К нему нежные булочки и свежевыжатый апельсиновый сок. Сегодня я позволю себе еще и десерт: шоколадный мусс с каштановым кремом и взбитыми сливками. От него, правда, не худеют, но сегодня я ем то, что мне нравится. Сегодня особый день, и я имею право побаловать себя.
Завернутая в большую белую махровую простыню, я открываю официанту, который вкатывает ко мне накрытый белой салфеткой столик.
– Все в порядке? – вежливо спрашивает он, тактично отводя глаза, чтобы не смущать меня.
– Чудесно! – Я быстро сую ему щедрые чаевые. Пусть развлечется вечером.
– Спасибо, мадам! – Он уходит радостный, а я тут же приступаю к еде. Салат потрясающий, булочки еще теплые.
Держа в руке стаканчик с шоколадным муссом, я устраиваюсь поудобнее на кровати и с удовольствием смотрю на себя по телевизору. Ловлю каждое слово в передаче.
Вне всякого сомнения, сегодня я обеспечила Нелли и Новой романтике пару тысяч новых приверженцев.
Неужели это действительно я? Эта элегантная, худая, уверенная в себе молодая женщина? Я выгляжу, как французская кинозвезда. Сама себя с трудом узнаю. Четыре месяца назад я весила семьдесят килограммов и еле втискивалась в зеленый шерстяной костюм для пожилой дамы, который страшно жал мне под мышками. Такой Нелли видела меня в последний раз. А сегодня? Сегодня на мне «от кутюр», и у меня такой вид, будто я родилась в этой изысканной одежде. Последний налет провинциальности тоже сошел с меня. Слава богу! Нелли может быть довольна, я была ее достойной представительницей.
Я выключаю и жду звонка от Уинстона. Он ведь тоже видел меня и знает, что я живу в «Дорчестере». Он не может не позвонить. К тому же сегодня мой день рождения! Ровно в семнадцать часов мне исполнилось сорок два года. И прихорашивалась я так – волосы узлом на затылке, Ив Сен-Лоран и отполированные ногти – не только ради выступления на телевидении, но и ради своего праздника.
Сегодня для меня начинается новый год. А вскоре и новая жизнь с новой профессией, новым офисом, новой квартирой и наверняка с новой любовью – тут я не боюсь.
Но пока я найду новую любовь, мне хватит и старых привязанностей: Тристрам, который звонит каждую неделю и опять хочет жениться на мне. Лесли Рабин, мой последний друг, который больше не сердится на меня и непременно хочет забрать меня из Парижа. Даже прислал мне любовное письмо. Да, в Канаде я пристроена. А в Нью-Йорке – Проспер Дэвис, неподражаемый. Может, полететь домой через Нью-Йорк? Заманчивый вариант.
Но сначала я хочу Уинстона Хоторна-Рида. В моей коллекции его недостает. Он последний камень в моей мужской пирамиде от безработного переселенца до министра, если выиграет выборы. Он тот влиятельный мужчина, о котором я мечтала, полный идей, образованный, высказывающий интересные суждения, может, у него широкий кругозор?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96