Он вызвал Министерство.
– Говорит Мюррей, – хрипло сказал он. – Я у Де Калба в Коннектикуте. Знаете, где это? Я вылетаю немедленно. Я хочу, чтобы меня встретили. Буду около трех. Со мной будет газетчик, некий Кортленд. Знаете такого? Теперь слушайте, это очень важно. – Мюррей сделал глубокий вздох и холодно посмотрел на меня. Затем очень четко и разборчиво произнес:
– Кортленд как-то связан с теми смертями в Бразилии, о которых он писал. Я привезу его для допроса.

7. Из-под контроля

М не не нравилось, как он ведет самолет. Руки его суетливо дергали за рычаги, ноги с трудом находили педали. Самолет непрерывно рыскал по курсу, вместо того, чтобы лететь ровно и спокойно. Мюррей нервничал.
Я смотрел вниз, на деревья, на склоны гор, на дороги, блестевшие в лучах солнца. По ним бежали черные точки – автомобили.
– Вы знаете, что ничего не сможете сделать, Мюррей, – сказал я. Это были первые слова, произнесенные мной в течение последних полутора часов, которые мы провели в полете. Говорить было не о чем. Теперь от нас ничего не зависело.
– Я сделаю, что нужно, – ответил он, не глядя на меня.
– У Де Калба есть связи, и не менее могущественные, чем у вас. А кроме того, я могу доказать, что не имею ни малейшего отношения к этим убийствам.
– Я верю в это, Кортленд. Но если есть хоть какая-то правда в том, что сказал Де Калб, я уверен, что ты носитель смерти.
– Но вы схватили меня не потому, что уверены в моей вине, а потому, что хотите остановить Де Калба.
– Разумеется, – ответил он, не разжимая губ. Я пожал плечами. Это было очевидно.
Мы снова летели, молча. Мюррей явно нервничал, видимо, на него подействовала Запись. От старался избавиться от того, что пробудилось в нем, и это мешало ему вести самолет спокойно. Наконец, я не выдержал и взял у него из рук рычаги управления.
Это был прекрасный маленький самолет, шестиместный, и при хороших условиях он мог лететь без вмешательства пилота. Если бы у меня спросили, какое у меня сейчас настроение, я бы ответил, что именно такое, какое должно быть у человека, у которого впереди большие неприятности. Однако они еще не начались.
Но вот Мюррей издал какой-то хрюкающий звук. Я повернулся к нему, а затем… время остановилось.
У меня возникло ощущение, что по самолету что-то быстро движется. То, что я впервые встретил в Рио, вернулось. Внутри меня вспыхнул источник энергии, но мощность его излучения не возросла до взрыва. Внезапно источник отключился. В самолете уже не было таинственного пришельца.
Мюррей согнулся, медленно наклоняясь вперед. Я не видел его лица. Но облегчение длилось одно мгновение.
Сперва внутри меня что-то бешено запульсировало, и снова отключилось. С гравитацией произошло что-то непонятное. Земля вдруг начала поворачиваться вокруг нас, нависать сверху. Это тело Мюррея, навалившись на рычаги, лишило самолет управления.
Во мне бешено пульсировали вспышки энергии, и я не мог двинуться с места.
Но я смог преодолеть себя. Я дотянулся до рычагов и взялся за них. Мозг мой раздвоился. Одна половина его находилась в самолете, следила за полетом, а другая плавала в бездонной пустоте. Но я понимал, что где-то рядом со мной находится Мюррей, с головой, упавшей на грудь, и с обмякшим в кресле телом. Мюррей мертв.
Мертв? Разумеется мертв. Я хорошо знал действие некрона.
И второй, бодрствующей половиной мозга я осознавал, что нахожусь в очень тяжелом положении. Джерри Кортленд в опасной ситуации. В штабе ждут, что Мюррей прилетит вместе с подозреваемым в убийствах. Именно я был подозреваемым, и снова произошло убийство. А когда оно произошло, в воздухе были только я и Мюррей.
Бодрствующая часть моего мозга знала, что делать. Я полностью доверился ей. Я уже не помню, как развернул самолет и направил его обратно. Но тем не менее, это мне удалось. Однако, ни время, ни расстояние не существовали для той половины моего мозга, которая плавала в бездонной пустоте.
– Ну, теперь все в порядке? – послышался голос Де Калба.
Я неуверенно выпрямился в кресле. Комната плыла перед моими глазами, но это была знакомая комната, я видел, как доктор Эссен склонилась над кушеткой, видел чьи-то блестящие ботинки и видел плечо, на котором что-то поблескивало. Должно быть, я привез Мюррея, мертвого Мюррея?
– Это… это некрон, – с трудом проговорил я.
– Я знаю, знаю, – сказал Де Калб. – Ты же нам говорил. Неужели ничего не помнишь?
– Я не помню ничего. Кроме Мюррея.
– Мне кажется, его не спасти, – ровным голосом сказал Калб.
– Значит, он еще жив?
– Пока.
Оба мы повернулись к кушетке, где стояла Эссен со взволнованным лицом.
– Адреналин помогает, – сказала она. – Но реального улучшения не видно. Как только действие лекарства кончится, ему снова станет хуже.
– Может, отвезти его в больницу? – спросил я.
– Не поможет, – сказал Де Калб. – Доктор Эссен тоже врач. Она уже сделала все, что могут предложить ему в больнице.
Это существо нанесло удар в такое место, где не помогут ни скальпели, ни кислород, ни адреналин. Я не знаю, что делать, но и доктора тоже не знают, – он нетерпеливо передернул плечами. Это в первый раз убийца не довел дело до конца. Ты помешал ему. Но чем? Ты знаешь?
– Это происходило прерывисто, оно то уходило, то возвращалось, – я постарался как можно подробнее описать свои ощущения.
– Самолет летел, да? – пробормотал Де Калб. – Во всех предыдущих случаях жертва была неподвижна. Это кое-что объясняет. Если некронное вещество вибрирует во времени, оно должно быть локализовано в пространстве. А самолет летел быстро, и поэтому атака не завершилась полностью. Правда, смерть все равно неминуема, несмотря ни на что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42