Там она была независимой и сильной, никто не посмел бы диктовать ей свою волю. Размахнувшись, она ударила Леке-Леке ногой в пах. Он согнулся со стоном. Этой секундной передышки ей хватило, чтобы выхватить неведомо откуда крошечный кинжал. Его смертоносное жало сверкнуло на солнце. Божественная толедская сталь, ступай по назначению! Она всадила кинжал прямо в его красный, пылающий глаз. Кровь, стук падающего тела. Он больше не смотрит на нее.
— Я убила его.
— Что ты сказала?
Майкл полуобернулся к ней через плечо. Это были ее первые слова.
— Я убила его.
— А вот это вряд ли. Он, наверное, уже очухался.
— Я убила его, — повторила Наташа. — Убила его в себе. Он больше не смотрит на меня.
— Отлично. Значит, ты свободна.
Майкл наблюдал за ней в зеркальце заднего вида. Она неторопливо натягивала на себя его рубашку. Лицо побледнело и осунулось, вокруг глаз залегли темные тени, свидетельство бессонной ночи. Непостижимо! Она была куда прекраснее, чем всегда.
— Хорошая у тебя рубашка.
— Тебе нравится? Она твоя.
— Спасибо. Я буду ее носить как платье. Удачно съездил?
Майкл озадаченно хмыкнул. Загадочные существа эти женщины, загадочные и прекрасные. Он поймал ее взгляд в зеркале, желтый, мертвый, как песок пустыни. Только сейчас он до конца понял, что она пережила и еще переживает.
— Съездил.
— Мы оба съездили, только в разные места. — Ее пальцы впились в его плечи. — Я успела побыть вещью, а ты? Ты хоть знаешь, что это такое, а? Когда тебя берут и переставляют с места на место, хотят — пользуются, хотят — задвигают в угол, нимало не беспокоясь о том, что ты чувствуешь.
Майкл почувствовал ее дыхание на своей шее. Аромат ее волос, тихий шепот у самого уха. Только звук ее голоса странный, болезненный, незнакомый.
— Он не… — Майкл наконец нашел в себе силы задать давно мучивший его вопрос. — Я подоспел вовремя?
— О Боже, Майкл! Какой мужской вопрос! — Наташа тихо засмеялась. — Ты хотел узнать, удалось ли ему трахнуть меня? — Сказала и поморщилась. — Извини, что получилось так грубо, но это называется именно так. Даже если бы ему все удалось, это бы ровным счетом ничего не изменило, пойми. Он целую ночь владел моей душой и моими мыслями, он показал мне, что такое страх, он заставил меня всерьез думать о смерти.
Майкл протянул руку назад и погрузил пальцы в ее волосы.
— И как тебе? Понравилось?
— А ты как думаешь?
— Зная тебя, думаю, что понравилось. Наташа куснула его за ухо.
— Можешь сделать так еще раз, кровожадное создание. А что касается того, что он хотел использовать тебя в своих целях, так что ж? Все люди так или иначе используют друг друга.
— И ты?
— И я. Например, с большой приятностью использую тебя. А ты меня и тоже, кажется, не раскаиваешься в этом. Эй, эй, полегче! — закричал он, отбиваясь от ее разъяренных рук. — Разобьемся! А парню надо отдать должное. Он придумал весьма нестандартный способ заполучить понравившуюся ему женщину. Каков размах! Даже мистику приплел.
Наташа резко выпрямилась и убрала руки с его плеч.
— Ты действительно думаешь, что все дело в этом?
— Конечно. Похоть правит миром.
Он готов был говорить все, что угодно, лишь бы отвлечь ее. Чтобы пережитое обернулось фарсом, чтобы она могла посмеяться над этим вместе с ним.
— Ты не смотрел в его глаза.
— Ты сама просила меня не делать этого.
— Он на самом деле имеет власть над людьми. На какой-то момент он заставил меня поверить, что я хочу его. Я уже готова была сама, без всякого принуждения, отдаться ему.
— И что же тебя остановило?
— Ты.
— Что будем делать, Павел Иванович? — спросил Поздняк.
Он только что выслушал подробный рассказ Первенцева о происшествии с Наташей и был совершенно сбит с толку. Это никак не укладывалось в его представления о том, что может произойти с человеком в конце двадцатого века. Фантасмагория какая-то!
Первенцев только пошевелился в кресле и ничего не ответил.
— Вы хоть сами-то верите ей? История уж больно дикая.
— Мы в Африке, Степан Антонович, — напомнил ему Первенцев. — Здесь много загадочного и непонятного для нас. Я тут вспомнил одну историю, которая случилась задолго до вашего приезда, года полтора назад. Наш бульдозерист прокладывал трассу в джунглях и случайно снес странное сооружение, что-то вроде святилища здешних богов. Нигерийцы все поголовно отказались с ним работать, шарахались, как от зачумленного. А через неделю его насмерть закусали дикие пчелы.
— Совпадение.
— Может быть.
Первенцев закинул ногу на ногу и задумчиво посмотрел в потолок.
— Может быть. А чуть позже пришлось отсылать в Союз повариху из Варри. Вы бы ее видели! Здоровая, крепкая деваха, прямо кровь с молоком. Румянец во всю щеку, пахать на ней не перепахать.
— И что же?
— С ума сошла. Так буянила, что еле довезли.
— К чему вы все это рассказываете?
— А к тому, что Африка — это вечная загадка для белого человека, и не нам с вами ее разгадать.
— Допустим. Но что все-таки делать с Преображенской? И Садко на меня давит, как всегда, жаждет крови.
Первенцев тяжело вздохнул.
— В одном я с ним могу согласиться. Придется ее отправить. Это в ее же интересах.
— Я рад, что в этом мы с вами солидарны.
— Только, пожалуйста, без крови. Характеристика на нее должна быть превосходной, чтобы все это никак не отразилось на ее дальнейшей жизни. Она ведь и вправду отменный работник, с этим вы, надеюсь, не будете спорить.
— Вы сами и напишете ее. Даю вам полную свободу действий. Что с этим Бамиделе?
— Пропал без следа вместе с нашей машиной. Я думаю, стоит заявить в полицию. Хотя надежды на успех мало.
Поздняк налил себе воды и предложил Первенцеву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66