Тот отрицательно покачал головой.
— Мне бы сейчас чего-нибудь покрепче. Знаете, я ведь успел привязаться к ней.
Поздняк достал коньяк, плеснул в рюмки.
— Опасная вещь в нашем возрасте, — заметил он.
— В вашем — может быть, но не в моем.
— Джек Мартин не согласился бы с вами.
Оставшиеся до отъезда дни прошли как во сне. Приходили какие-то люди, говорили разные хорошие слова, сочувствовали, смотрели любопытно. Она их знала когда-то, считала друзьями, а теперь между ними вдруг пролегла пропасть. Разлом между прошлым и будущим. Они остались на одной стороне, она — на другой. Возврата нет, мостика уже не перекинуть.
Она отвечала им, шутила, пытаясь казаться беззаботной, но лишь она знала, чего ей это стоило.
Реальным оставался лишь Майкл. Он приходил с наступлением ночи и оставался до утра, все боялся оставить ее одну, все надеялся. На что?
— Ты рассказала им о нас?
— Нет. — Наташа покачала головой. — Нет.
— Как же ты объяснила?
Они понимали друг друга с полуслова. Не было нужды заканчивать фразы.
— Сказала, что Тамара помогла мне бежать. Ты меня подобрал на дороге. Случайно.
— Мы должны быть вместе. Ты не можешь…
— Могу.
— Наташа!
Ее слезы на его губах, его руки на ее коже. Тихое, прерывистое дыхание. Прощай, моя любовь!
Часть вторая
Великобритания. 1995 год
Общежитие Манчестерского университета, куда их с Ольгой поселили по приезде, носило очень английское название, Эшберн-холл, и, надо сказать, полностью его оправдывало. Длинное трехэтажное здание из побуревшего от времени кирпича до самой крыши было увито буйно разросшимся плющом. Вокруг шелестел и переливался яркими красками парк. Рододендроны, сплошь усыпанные розовыми, малиновыми и фиолетовыми цветками, раскидистые липы, изумрудные газоны, розы всех оттенков — все это великолепие было словно тонко выписано вдохновенной кистью художника.
У входа их встретила пожилая пухленькая женщина, вся из уютных морщинок и седых кудряшек. Ее розовое лицо так и светилось радушием и приветливостью.
— Добро пожаловать в Эшберн-холл! Меня зовут миссис Браун, Полин Браун. Я — администратор общежития. Поэтому по всем бытовым вопросам обращайтесь сразу ко мне. Пойдемте, я провожу вас в ваши комнаты.
Она взяла со стойки ключи и важно прошествовала по коридору. Наташа с Ольгой, подхватив свои вещи, последовали за ней.
— Здесь у нас телефоны. Вниз по этой лестнице прачечная. Столовая на втором этаже. Здесь вы будете завтракать и ужинать. Обед в университете или в городе, уж как вам захочется.
Они поднялись по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж и прошли по длинному узкому коридору. Справа и слева белели двери с номерами. Миссис Браун отомкнула ключом дверь под номером четыре и сделала Наташе приглашающий жест рукой.
— Ваша комната, мисс Преображенски.
— Я — миссис.
— Извините. Я не знала.
— Ничего, русские носят обручальное кольцо на правой руке, не так, как англичане. Лучше зовите меня Наташа.
— Наташа. Очень мило. Располагайтесь, пожалуйста. — Миссис Браун повернулась к Ольге. — Ваша комната рядом, номер пять.
Наташа окинула взглядом комнату. Обстановка была самая что ни на есть пуританская. Узкая кровать в углу, тумбочка, стол со стулом, шкаф, книжная полка, умывальник и, конечно же, неизменный английский камин, правда, газовый. Подчеркнутая простота и неприхотливость.
Несмотря на это, все в комнате было выдержано в стиле прошлого века. Даже дверные ручки и краны умывальника. Благородная потертая медь, явно не подделка.
Наташа почувствовала себя героиней романа Агаты Кристи. Сейчас все гости соберутся в столовой, потом выяснится, что в доме произошло таинственное убийство, и их всех по очереди будет допрашивать странный маленький человечек с пушистыми усами. Знаменитый сыщик, который оказался здесь совершенно случайно.
Наташа подняла раму окна. Парк тянулся далеко, насколько хватало глаз. Справа, чуть в отдалении, виднелась спортивная площадка. Веселые возгласы и стук мяча свидетельствовали о том, что там сейчас резвятся студенты. Ощущение старины сразу пропало. Как-никак на дворе конец двадцатого века и ничего с этим не поделаешь.
Наташа уже почти закончила распаковывать вещи, когда в дверь постучали. В комнату стремительно ворвалась Ольга.
— Ты скоро? Я уже все здесь обследовала. Душевые и ванная — в конце коридора. Кругом одни желторотики, — затараторила она. — Мы с тобой в абсолютном меньшинстве. Правда, говорят, через неделю здесь будет проходить семинар по европейской литературе. Съедутся люди посолиднее.
— Солидности мне, тетя Оля, и дома хватает, — рассмеялась Наташа. — Давай хоть здесь забудем, что мы с тобой две засушенные училки.
— Да, на засушенных мы действительно не тянем, — хохотнула Ольга. — Пошевеливайся. В шесть часов общий сбор в столовой, торжественный ужин и все такое.
У входа в столовую их встретил маленький поджарый человек со стриженными ежиком седыми волосами.
— Здравствуйте! Я — Том Уилсон, директор Языкового центра. — Он энергично затряс их руки. Глаза его так и горели, усы смешно топорщились. — Курирую вашу группу.
— Наташа Преображенская.
— Ольга Зотова.
— Очень, очень рад. Надеюсь, мы приятно проведем время. Пойдемте, я познакомлю вас с остальными.
Остальных было десятка полтора человек, девушек и юношей, лет двадцати — двадцати двух, не больше. Несколько японцев и европейцев, большинство — американцы. Их сразу можно было отличить по громкому смеху и широченным белозубым улыбкам.
Все быстро расселись за столы. Том очутился за одним столом с Наташей. Она заметила, что он ловко перетасовал всех, чтобы быстрее освоились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66