Это ее совсем не расстроило: наведя идеальный порядок в комнате, она отправилась в ванную и там, плотно закрыв дверь, помыла кафель и раковину, потом протерла полы на кухне, вымыла и начистила черным кремом его кроссовки. Некоторое время она раздумывала над тем, как бы еще проявить свою заботу о любимом, решила было приготовить какой-нибудь замысловатый ужин на тот случай, если Денис проснется, но в холодильнике было шаром покати, поэтому с мечтой об ужине пришлось расстаться. Закончив наконец все дела, она уже чувствовала себя практически хозяйкой. Вернувшись в комнату, она в очередной раз тихонько, боясь потревожить, натянула на плечи Денису одеяло и задумалась над тем, где бы ей расположиться на ночлег.
В единственной комнате стоял единственный диван, на котором спал Денис. Диван был не разложен, поэтому при всем своем желании Жанна не могла бы на нем уместиться. Порывшись в шкафу, она отыскала еще пару одеял. Одно из них, сложив в два слоя, постелила на пол и застелила бельем. В то время, когда она жила в родительской квартире, ей очень часто приходилось спать на полу — практически каждую ночь, когда у отца не выпадало дежурство. Потушив ночник и аккуратно развесив на спинке стула одежду, Жанна подумала: «Где наша не пропадала!», натянула футболку Дениса, найденную в том же шкафу, и заснула почти в хорошем настроении.
Ночью Кристину разбудил непонятный шум, доносящийся из ванной. Она проснулась с большим трудом и долго не могла понять, в чем дело. Первые робкие лучи солнца из окна освещали Сашину постель. Она была пустая. Некоторое время Кристина все еще сидела в кровати, а потом вскочила, как ошпаренная, и понеслась в ванную.
Саша была там. «Господи, неужели это никогда не кончится? Неужели я никогда к этому не привыкну?» — пронеслась в сознании мучительная мысль. Вот и теперь, снова, увидев ее лицо, она едва не отшатнулась, снова замерла от ужаса.
— Что с тобой? Что ты здесь делаешь? — щурясь от света лампы, Кристина пыталась понять, в чем дело. Глаза у Саши были мокрыми и красными. — Плачешь?
В ответ та только помотала головой и, взяв в руки полотенце, вытерла выступившие на глазах слезы.
— Плачешь, я же вижу, — вздохнула Кристина, но Саша на удивление энергичным голосом возразила:
— Да не плачу я, с чего ты взяла… Господи, неужели снова…
— Что — снова? — продолжала недоумевать Кристина, глядя на то, как побледнело лицо подруги. Саша зажмурила глаза и сглотнула.
— Чем ты меня нашпиговала?
— То есть? Ты о чем?
— Боже, — простонала Саша, — что ты мне вчера колола? Укол, ты ведь сделала мне укол, я же помню…
— Укол… Ну да, успокаивающее. Тебе его в больнице уже кололи.
— В больнице, наверное, доза была не такая. Кристина, я не могу, меня всю наизнанку выворачивает!
— Господи, — вздохнула Кристина, поняв наконец, в чем дело, — как ты меня напугала! Только, кажется, я соблюдала правильную дозировку.
— Кажется, или все-таки соблюдала? Эх ты, добрый ангел, называется, — Саша выдавила из себя улыбку. — Ладно, пойдем. Я совсем замерзла здесь стоять.
— Давай, я тебе чаю крепкого сделаю? — предложила Кристина.
— Спасибо, не надо, — поморщилась Саша, — я уже пила крепкий чай. Еще хуже стало. Ты, наверное, меня на тот свет отправить решила. Может, и правильно…
— Да нет же! — накрыв Сашу одеялом, Кристина, порывшись в сумке, отыскала бланк с рецептом, — вот, здесь написано, два миллиграмма, а два миллиграмма — это две ампулы, я же правильно рассуждаю?
— Не знаю, — поморщилась Саша. — И вообще, прекрати мне колоть эти уколы. Ты что хочешь, чтобы я совсем в овощ превратилась? В растение?
— Да нет же, Саша, — Кристина чуть не плакала от досады. — Просто ты вчера… Я испугалась. Тебе совсем плохо было, и я испугалась.
Саша нахмурилась и прикрыла глаза. Долгое время в комнате стояла полная тишина. Кристина старалась не двигаться, надеясь, что измученная Саша сумеет снова заснуть. Но напрасно: через некоторое время та снова открыла глаза и тихим шепотом сказала:
— Вот видишь. Я была права.
— В чем ты была права, Саша?
— Он не смог. Он даже слова из себя выдавить не смог, даже руки не протянул. Знаешь, я так ждала… Я не знаю, каких слов я ждала, но мне почему-то показалось, что он их знает. Сначала показалось, а потом… Видишь, как все получилось. Зря.
— Что — зря? Я вообще тебя не понимаю. Ты на него набросилась, стала кричать, кидаться, фотографию со стены сорвала, смяла… Я понимаю, Саша, ты сейчас в таком состоянии, что не можешь себя контролировать, но мне кажется, что ты напрасно решила, будто…
Кристина не договорила. Ей с трудом удалось сдержать стон, видя, как исказилось и без того обезображенное лицо подруги. Долгое время она успокаивала ее, убеждала в том, что Саша ошибается, а сама и верила и не верила в то, что говорит.
— Послушай, давай уедем. Уедем отсюда. Мне так хочется уехать, так не хочется больше жить здесь, в этом городе. Я не смогу здесь жить, Кристина.
Кристина понимала Сашино желание. Окажись она на ее месте, она бы тоже захотела уехать отсюда — от страшных воспоминай, от той жизни, которая перечеркнута. Уехать, чтобы попытаться начать новую, другую жизнь, если уж Всевышнему было не угодно пока обрывать ее земное существование.
— Или, если ты не захочешь уехать со мной, отвези меня.
— Куда, Саша? Куда тебя отвезти?
— Туда, где ты жила раньше. В свою Михайловку. Ты же мне рассказывала, что это маленький и тихий город, и у тебя там есть квартира. Я буду жить там, а ты, если хочешь, здесь… Сделаем родственный обмен.
— Не придумывай, — возразила Кристина. — То есть, я хотела сказать, что тебе пока рано об этом думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87