— Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: содержимое принадлежит молодой девушке, — сказал Билл.
Кристофер дал волю чувствам, схватив со стола шариковую ручку и с силой защелкав кнопкой.
— Все коробки находятся у меня дома. Тебе их прислать?
— Что ж, пожалуй. Думаю, Джессика обрадуется.
— Угу. Там все ее вещи: одежда, бижутерия, старые куклы и дневники…
В воздухе повисла пауза. Наконец Кристофер проговорил:
— О'кей. Говори, что ты в них нашел. — Кнопка щелкала не переставая.
— Мать малышки сбежала, когда той было три года.
— Это я знаю. Дальше.
— Ладно. А знаешь ли ты, что девчонка работает с одиннадцати лет? Щелканье прекратилось. — Ого… Нет.
— А когда ей было двенадцать, ее чуть не зарезали за какие-то паршивые восемь долларов.
Кристофер отбросил ручку и разразился проклятиями.
— Где в это время был ее отец, чертов пьяница?
— Как всегда, в баре «У Сэнди». А как тебе понравится вот это: малышка набрала на устном опросе шестьсот сорок баллов!
Кристофер смотрел на фотографию Джессики и с возрастающим гневом думал о том, почему никто не удосужился обратить внимание на способного ребенка…
— Очевидно, она хотела учиться дальше, — продолжал Билл. — Но ты уже извини, дружище, — похоже, твоя сестрица изрядная ведьма. Не то чтобы малышка жаловалась на это прямо, но я давно научился читать между строк. Создается впечатление, что твоя сестра считала учебу пустой тратой времени. Она заставляла девочку работать и выжимала из нее все соки.
Кристофер встал и начал расхаживать по кабинету, насколько позволял телефонный провод.
— Ну хорошо, хорошо, высылай вещи. — Он уже достаточно наслушался за вечер.
— Можешь быть спокоен… О, еще одно. Твоя сестра во Флориде. Я раскопал ее адрес. Продиктовать?
— Да. Как тебе удалось?
— Элементарно. По путевому листу. Помнишь, я говорил тебе, что видел, как они грузились в трейлер?
Кристофер поднял с пола ручку и записал адрес, а Билл тем временем продолжал:
— Если позвонишь и тебе ответит мужчина, знай, что это ее новый муж.
Кристофер закрыл глаза. Нет, он не должен сердиться: Глэдис уже четырежды выходила замуж, это вполне в ее духе, пора было привыкнуть. Но он не мог сдержать гнев. Черт возьми, разве такое возможно? Эта женщина не думала ни о ком на свете, кроме самой себя. Синглтон опустился в кожаное кресло и провел ладонью по лбу. Он не хотел больше думать о Глэдис. И о Джессике тоже. Он сделал для этой вздорной маленькой злюки больше, чем собирался. Он достаточно нянчился с ней, а теперь отпустил на свободу и больше не несет за нее никакой ответственности.
— Послушай, Билл… У меня есть для тебя еще работа. Родная мать Джессики… Как ты думаешь, можно ее разыскать? Девушка осталась совсем одна вдруг мать захочет увидеть ее, а то и помочь? — Ого! Это долгая история…
— Меня не волнует, сколько времени и денег на это потребуется.
— Понял. Попробую.
Кристофер повесил трубку, убеждая себя, что теперь-то его совесть чиста. Никто не сможет его упрекнуть в безответственности, раз он решил разыскать мать Джессики.
После минутного размышления он набрал номер Эмили и пригласил ее на завтрашний обед. Пока Джессика жила в его доме, они с Эмили виделись только на работе. Эмили приглашение приняла.
Покончив с личной жизнью, Кристофер надел очки и открыл кейс. Настало время заняться делами.
Но прошло пять минут, а Синглтон так и не принялся за работу. Он смотрел на фотографию Джессики и прислушивался к царившей в доме тишине.
Глава 10
Липтонам было лет по тридцать пять. Майклу принадлежала брокерская фирма, а Дора не работала: ей нравилась роль домашней хозяйки.
— Я обожаю готовить, — щебетала хрупкая блондинка, показывая Джессике кухню, — но только иногда. — Поэтому у нее была кухарка-«в помощь».
Дора и садом обожала заниматься. Правда, тоже не каждый день; для этого имелся садовник. По той же причине приходила женщина помогать с уборкой дома, а теперь вот и Джессика будет помогать возиться с детьми.
Джессика поняла, что Дора не была самой прилежной хозяйкой на свете, но так ли уж непростителен этот грех? Она знала людей с куда более серьезными недостатками. Зато Дора любила болтать и смеяться, и никто не осмелился бы назвать ее занудой. Прожив у Липтонов неделю, Джессика совершенно искренне призналась себе, что эта женщина ей нравится.
И детей она полюбила всем сердцем, хотя с ними было немало забот. Малышка Пегги совершенно не хотела спать днем, хотя ей всего тринадцать месяцев. Поэтому половину дня она была очаровательным младенцем, но зато после обеда становилась маленьким капризным чудовищем. А четырехлетний Артур днями напролет занимался тем, что изображал суперменов из любимых боевиков: для этого у него имелся целый арсенал соответствующих игрушек.
И все же они были только детьми, причем пока еще очень маленькими, и Джессика окружила их такой любовью и заботой, о которых Дора говорила, как о чем-то сверхъестественном.
Джессика быстро поняла что к чему. Если у детей возникали какие-то проблемы, то только от перевозбуждения. Жизнь в доме била ключом. Слишком много людей, слишком много игрушек, слишком энергичная мама… А им нужны были спокойные игры и тот, кто, уютно устроившись на диване, рассказывал бы им сказки о Братце Кролике. С ними нужно ходить на задний двор, где так интересно наблюдать за муравьями, червяками и другими таинственными существами, выползающими погреться на весеннем солнышке. На ночь им надо давать теплое молоко вместо содовой воды, а иногда спеть колыбельную песенку или просто погладить по головке…
Неделя кончилась тем, что Пегги впервые за несколько месяцев уснула днем, а в конце второй недели Артуру стало интересней построить игрушечную крепость для своих солдатиков, чем разбомбить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50