— Поверьте, это отнюдь не располагает меня к вам.
Шейн попыталась перевести серьезный разговор в шутку:
— А мне обязательно нужно понравиться вам?
— Если вам нужна моя поддержка, то вы должны делать все, что в ваших силах, чтобы я была счастлива.
«Любопытно, очень любопытно!» — подумала Шейн, а вслух сообщила:
— Я попросила приготовить для нас кофе. Это хорошее начало?
— Отнюдь. Я предпочитаю чай.
— Как неловко! — Шейн продолжала свою игру. — Боюсь, Пенни снова обидится, если я попрошу его, ковбоя, сделать вам чашку чая.
Улыбка промелькнула на холодном лице доньи.
— Он грубый старик.
— А мне он нравится. Мне нравится его непосредственность.
— Которую он проявляет слишком часто и чрезмерно. Такое поведение неуместно для работника.
— Вы хотите, чтобы я поговорила с ним? — несколько удивленно спросила Шейн.
— А это принесет какую-нибудь пользу?
— Вряд ли.
— Зачем же тогда это нужно? Шейн наклонилась ближе к донье и сказала шепотом:
— Ради удовольствия.
Донья Изабелла хотела было рассмеяться, но тут дверь распахнулась, и вошел Пенни с двумя дымящимися чашками кофе.
— Ваш черный кофе. Хочу заметить, что виски прекрасное дополнение к нему, — сообщил он, со стуком ставя фарфоровые чашки на стол, потом подозрительно уставился на двух молчавших женщин. — Что такое? Почему вы так на меня смотрите?
Собеседницы обменялись понимающими взглядами.
— Спасибо за кофе, Пенни, — поблагодарила его Шейн, старательно пряча улыбку. — Надеюсь, эта маленькая услуга не обременила вас?
— Обременила, потому что… — начал было тот, но строгий взгляд доньи Изабеллы заставил его ретироваться. — Если хозяин будет искать меня, я в амбаре. Там я не выгляжу глупо.
Как только дверь за Пенни захлопнулась, донья Изабелла вновь стала серьезной и, одарив Шейн колким взглядом, сказала:
— Что ж, я объясню вам, что нужно делать.
— Спасибо за доверие, но я не понимаю, почему я должна слушать именно вас? — нахмурилась Шейн.
— А разве Макинтайр не рассказал вам об этом?
— Еще нет.
Донья Изабелла снова презрительно фыркнула, тем самым, очевидно, скрывая более сильные эмоции, способные уронить ее «королевское достоинство».
— Что ж… Тогда я подожду, пока он скажет вам об этом, прежде чем выносить свой приговор.
— Почему же?
— Потому что нужно убедиться, что вы останетесь с ним, когда узнаете, зачем я здесь.
— Понимаю, — солгала Шейн, но донья Изабелла предпочла пропустить эту очевидную ложь мимо ушей.
А Шейн вспомнила ту памятную ночь на балконе, вспомнила, что именно сказал ей Чэз о своем секрете: «Мой секрет не таит в себе ничего такого, за что меня могли бы посадить в тюрьму». «Его секрет как-то связан с этой женщиной. Но как?» — снова и снова спрашивала себя Шейн.
— ..и делай то, за что я тебе плачу! — Голос Чэза вывел ее из задумчивости.
Сильный удар прервал его слова, потом снова:
— И это все, на что ты способен?! Ты не можешь даже сделать хороший бросок! Какой из тебя повар!
Шейн испуганно вскочила: за дверью происходило что-то ужасное!
— Простите, я на минутку, — извинившись, она поспешила к двери.
Распахнув ее, Шейн увидела, что Чэз стоит к ней спиной и грозит кулаком поспешно удаляющемуся мускулистому гиганту и, закрыв за собой дверь, подошла к нему. Ей было очень неприятно узнать, что ее муж явно не ладит с доньей, а тут еще и конфликт с Моджо!
— Что происходит? — тихо спросила она. Чэз был явно на взводе.
— Я просто пытаюсь образумить своего тупого, как мул, повара… которого я скоро уволю! — Он нарочно повысил голос на последних словах, чтобы угроза дошла до адресата.
— Я не понимаю, почему он против нашего брака, против всего этого?
Чэз смотрел на Шейн, удивляясь тому, насколько быстро она вникла в суть проблемы. «Еще немного, — подумал он, — и Шейн сама все поймет».
— Полагаю, мне следовало предупредить его, что я приведу в дом женщину. Но так как я не был уверен в успехе, то я…
— Струсил? — пошутила Шейн. — Я не виню тебя, он такой огромный!
К счастью, чувство юмора не оставило Чэза, и он правильно воспринял ее слова.
— Видела бы ты его на кухне с ножом для резки мяса! — ответил он и кивнул на дверной косяк, где застрял кухонный нож.
У Шейн перехватило дыхание.
— Он бросил его в тебя?!
— Не беспокойся, дорогая, он целился не в меня, я стоял в другом месте. Моджо просто хотел «поставить точку» в нашем разговоре.
Шейн закрыла глаза и стала читать молитву.
Старая няня научила ее молиться, когда Шейн была еще совсем маленькой и жила в Коста-Рике. Потом она переехала во Флориду, и эти детские молитвы, «прогоняющие чудовищ из-под кровати», уже не помогали.
— Так почему же все-таки он против нашего брака? — наконец поинтересовалась она.
— Он боится, что ты многое изменишь в этом доме, а Моджо становится жутким собственником, если дело касается его кухни.
«И только-то!» — с облегчением подумала Шейн, и у нее от радости подкосились ноги.
— Что с тобой?! — Чэз заботливо подхватил ее. — Он не обидит тебя, обещаю.
Шейн верила ему. Чувствуя тепло его мускулистого тела, вдыхая пряный лесной аромат его одеколона, она действительно чувствовала себя защищенной. Чэз потрепал ей волосы и прижал к себе. В его глазах читалось неукротимое желание, а губы шептали «любовь моя». «Не может этого быть! Неужели…» — с восторгом подумала Шейн и забыла про все на свете: все расплавилось в жаре поцелуев и сладостных вздохов.
— У нас все получится. Вот увидишь! Я позабочусь об этом, — прошептал Чэз, отрываясь наконец от ее губ.
«Как это типично по-мужски!» — улыбнулась она про себя, а вслух спросила:
— А Моджо — тоже один из твоих секретов?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36