А то, что она испытывала, он считает совершенно невероятным. Она взглянула в растерянности.
– Определи понятие «заслуживающий доверия», – попросила она.
– В здравом уме, для начала. – Он глубоко вздохнул. – Это было бы отличное начало.
Она скорчила гримаску.
– Очень смешно.
– Эксперименты начнутся через несколько дней. Сначала я хотел бы составить общее представление. Затем мы с Куртом начнем опрос очевидцев. Ты хотела бы присутствовать?
– Поскольку я отстранена от работы, лучшего занятия и придумать нельзя. Кроме того, мы связаны обязательствами, помнишь?
– Слишком хорошо помню. – Он взял коробку и пошел к двери. У порога обернулся, они долго смотрели в глаза друг другу. Наконец он пробормотал: – Я буду у себя. – И с этим вышел.
Мистер Харпер смотрел на Рейчел, держа в руках ее последний репортаж.
– Эйвери?
– Да, мистер Харпер?
– Ты представляешь себе другую карьеру, помимо журналистики?
– Нет. – По крайней мере в последнее время. Ее изгоняли буквально отовсюду, так что выбор оставался небогатый. С журналистикой должно было получиться.
– Я так и предполагал. – Красный карандаш резво бегал по ее материалу.
Она откашлялась.
– Мистер Харпер, – сказала она, разглядывая утренний выпуск «Новостей родного города». – Я хотела спросить о моей первой статье. – Она сердито взглянула на газетный листок. – Или, лучше сказать, о не моей первой не-статье. Той, что о профессоре Кингстоне.
– Ну, не переживай. Это твоя статья, Рейчел. Она требовала небольшой квалифицированной редактуры, вот и все.
– Понимаете, я никогда не ставила под сомнение вашу квалифицированную редактуру…
– Хорошо сказано. В смысле твоей карьеры.
– Но я столько работала над этой статьей.
– Я верю тебе, Рейчел.
– Мне кажется, ни одно мое слово не попало в газету.
– Как же – не попало? Вся первая строчка составлена из слов, разбросанных по твоей статье. – Он кинул листок на стол. – Посмотри изменения, которые я сделал в этой.
Она взяла, прочитала и тихонько вздохнула.
– Мне кажется, мой вариант гораздо интереснее.
– Я тоже так думаю, Рейчел. Эта строчка о солнце, блестящем в отливающих бронзой волосах профессора… Я весь день прожил под ее впечатлением. Она едва ли не превосходит ту, что о попытке Кингстона уничтожить твое привидение.
Она улыбнулась.
– Правда? Это что! Вы еще увидите мою следующую статью. Завтра Зак начинает опрос очевидцев.
Мистер Харпер прикрыл глаза и застонал.
– О, муки ожидания! Улыбка расплылась до ушей.
– Вы же знаете, я всегда к вашим услугам.
– Где вы впервые почувствовали ее присутствие? – спросил Зак.
– Дайте-ка… – сказала пожилая леди, сосредоточенно нахмурившись. – Я вышла из главного здания и направилась к кладбищу. Вот там я и почувствовала. Нет, нет. Это произошло раньше. В столовой. Или на кухне? – Она мигнула. – Это было на Ранчо.
Зак сделал пометку.
– Опишите привидение.
– Ну, такое… такое расплывчатое. Такое черное и расплывчатое. Понимаете, что я имею в виду?
– Черное и расплывчатое.
– Совершенно верно. Оно меня защекотало до смеху.
– Вы в этот день принимали свои лекарства, – ровным голосом перебил Курт Моррис.
Седая голова кивнула несколько раз.
– Совершенно точно, принимала. Я их принимаю каждый день. Ну эти, успокоители перевозбужденного воображения, знаете? – Она переводила вопрошающий взгляд с одного на другого. – Сын просто из себя выходит, когда я о них забываю.
Рейчел закрыла глаза и вздохнула.
– Чепуха это – ваше привидение, полнейшая чепуха.
– Вы в самом деле так считаете? – спросил Зак.
– Ну! Семечки, по сравнению со штуковиной, которую я видел.
– Правда? Что за штуковина?
Старик напыжился.
– Первую летающую тарелку я видел в одна тысяча девятьсот пятьдесят пятом году. Доложил. Явился такой фу-ты ну-ты государственный агент. Говорил со мной. Наплел с три короба про надувные шарики для погоды и пятна на солнце. – Он поскреб щетинистый подбородок. – Всегда знал, что это государственные байки, чтобы скрыть правду.
Зак взглянул на Рейчел и поднял бровь.
– А в чем правда?
– А правда в пришельцах. – Он подался вперед и хрипло зашептал: – Политиканы не хотят, чтобы народ узнал про то, что у них на секретных военных базах спрятаны пришельцы. Но я это выяснил.
– Каким же образом?
Старик сложил руки на груди.
– А я их видел. Собственными гляделками. Жуткие твари с другой планеты.
Рейчел осела в кресле и застонала.
– Спасибо, что заглянули, мистер Карузерс, – с усмешкой сказал Курт. – Следующий!
– Мы с Джонни пошли на кладбище, а то Фред Вилкинс обозвал нас сопляками. А я ни фига не боялся. Мы там с Джонни сидели до двенадцати… Вот тогда я ее и увидел!
– Что ты увидел, Майк? – спросил Зак.
– Ее. Привидение. У нее были длинные черные волосы и красные горящие глаза. И она стонала. Наверно, хотела нас съесть! Мы с Джонни как рванули оттуда, быстро.
– Спасибо, Майк. Можешь идти.
Мальчик поерзал в кресле.
– Это, а платить-то будете или как?
Рейчел спрятала лицо в ладони. В ней стали просыпаться кровожадные желания.
– Вы говорили, что видели призрака, – сказал Зак. – Я правильно понял?
– Нет, я ничего не видела. – Женщина замялась. – Это трудно объяснить. Это было скорее ощущение.
– Ощущение, – влез Курт. – Хорошо, спасибо, что пришли…
Зак перебил:
– Какого рода ощущение?
Женщина пожала плечами.
– Такое… такое теплое, бархатистое ощущение. Да, и запах.
– Серы? – подсказал Курт, ободряюще осклабившись.
Женщина улыбнулась. – Я понимаю ваш скепсис. Я сама не верю в призраков. Я и не утверждаю, что видела дух Франциски Аристы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50