– Боже, Кейт. Когда ты последний раз делала что-либо ради удовольствия? Просто так, черт возьми? Когда ты последний раз просто дергала мужика за яйца?
– Это не в моем стиле – дергать мужиков за яйца, спасибо за предложение, – сказала она, барахтаясь в воде.
– Просто в твоей жизни отсутствует такая вещь, как наслаждение, вот в чем твоя проблема.
– Для тебя это может оказаться сюрпризом, супер-звезда, но миру нет никакого дела до твоей разнузданности. – Она перевернулась на спину, опрокинув меня так, что я чуть не захлебнулась. Всплыв на поверхность, я судорожно глотала воздух, громко булькая, и уже готова была крикнуть «помогите», как Кейт снова проплыла мимо. Чтобы удержаться на плаву и добраться до бортика, я схватила ее за большой палец ноги. Если бы не вода, плавание было бы действительно прекрасно.
– Ну, – не сдержавшись, полюбопытствовала она, – секс с ним действительно настолько хорош?
– Хорош? Да моя матка чуть ли не расплавилась.
– Господи.
– Мы прошли всю Камасутру. Дважды. Все перепробовали. Да он вылизывает меня до самого пупка. Если бы за сексуальные доблести выдавали премии, он бы просто купался в золоте и летал только на «Конкорде», первым классом до конца своей жизни.
– Неудивительно, что ты выглядишь такой чертовски счастливой, куколка, – с завистью в голосе сказала Анушка, опуская ноги в тепловатую хлорированную лужу.
– Девочки! Здесь речь даже не о седьмом, а о восьмом небе!
Кейт ударила себя ладонью по лбу.
– Почему же, как только женщина начинает много трахаться, уровень ее интеллекта неизбежно понижается?
– А почему бы тебе самой не начать трахаться? Тогда и выясним! Просто найди себе мужчину и…
– Я не могу найти себе мужчину, наверное, потому, что все они – твои. Но сейчас речь не обо мне, а о рок-звездах. Боже мой, Бекки. Я надеюсь, вы хоть предохраняетесь…
– Он не любит этого…
– О да. Честное слово, тебе впору покупать наклейку на бампер с надписью: «Посигналь, если тебя отымел Закери».
Я погрузилась в воды забвения и медленно шевелила ногами, словно выделывая балетные па. Лениво пару раз проплыла вдоль дорожки и почувствовала, как кто-то ткнул меня в бок маленьким напедикюренным пальчиком. Анушка отказалась от охоты за своим мужем и наконец-то оторвалась от своей телефоносережки.
– Но, куколка, разве ты не чувствуешь себя виноватой? Ты же изменяешь Джулиану?!
– Не знаю. Если мужчина входит в тебя, а ты при этом выходишь в астрал, – разве это измена?
– Умереть и не встать! Отдашь его мне, когда закончишь свой романчик?.. Осторожнее! – завопила Анушка. – Ты чуть не намочила мой купальник!
– Боже правый! Какой ужас! – сказала Кейт с досадой в голосе. – Мокрый купальник! – Она плыла брассом по направлению к нам, ее руки были сложены, словно в молитве. – А что Джулиан? – била она ногами воду. – Заметил странности в твоем поведении?
– Он мужчина. Наверное, просто думает, что у меня месячные, или что умерла моя золотая рыбка, или еще что-нибудь.
Рука Анушки замерла на пути к бретельке бикини.
– У тебя умерла золотая рыбка?
Мы с Кейт переглянулись, закатив глаза. Мозговые волны Анушки не дотягивали до берега.
– К тому же он так занят освобождением одноногих инуитов, или как их там, что я едва его вижу. Если ты не страдаешь от преследований какой-нибудь хунты, ты ему просто неинтересен.
Кейт покачала головой.
– Иногда мне кажется, Ребекка, что понимание, что можно делать и что нельзя, находится у тебя в зародышевом состоянии.
– Да что мне о себе беспокоиться, когда ты так хорошо это делаешь за меня? – Я плеснула воды ей в лицо. – Ты мой заместитель по беспокойствам. Но вообще-то нет причины скрючивать свой тампон. Ничего такого не происходит. Просто первобытный порыв. Такое я примитивное существо. Послушай, мне с ним весело, вот и все. Он говорит, что сыр – это просто «подросшее» молоко. Разве не трогательно? Спросил меня, почему почта в Британии идет первым и вторым классом, а бизнес-класса нет?
Кейт с недоверием разглядывала меня.
– Он называет миллениум ползучей тысяченожкой, от которой мурашки по коже.
– О господи. Да ты влюблена, Бекки. Правда-правда. – Кейт размашисто подплыла ко мне, ее очки сверкали над поверхностью воды, словно глаза крокодила.
– Неправда. Если бы вы знали, как я над ним издеваюсь. Игнорирую его. Какой грубой я бываю…
– Но это же возбуждает мужчин, мать твою. Если ты его не любишь, значит, этот неандерталец уж точно вообразил себе, что влюблен в тебя! Скоро он проглотит тебя целиком!
– Ну что же. Мне нравится это в мужчинах. – Я раздраженно причалила к бортику бассейна и, стараясь не касаться ногами кафельных плиток, зараженных лишаем и грибком, прыгнула прямо на расстеленное у скамейки полотенце.
Кейт ожесточенно вытиралась, чуть ли не сдирая с себя кожу.
– Зачем тебе все это, Бекки?
– Не знаю. Возбуждение. Опасность. Я чувствую себя сексапильной. Желанной. Молодой. И вообще, надо спрашивать не почему у меня есть любовник, а почему у большинства женщин их нет. Я могу контролировать свои чувства к нему, понятно?
– Чем?.. Лекарствами?
– Нет ничего страшного. Никто не пострадает.
– Нет? А если Джулиан узнает правду?
– Джулиан никогда ничего не узнает. В общем, есть четыре слова, которые мне не хотелось бы слышать, когда мы ласкаемся с Заком: «Привет, дорогая, я дома».
– Требуется лишь планировать все заранее, – поддержала меня Анушка, представляя себя на моем месте, – немного осмотрительности…
– Да ты-то откуда, черт возьми, знаешь? – строго спросила Кейт, пока мы спускались по заплесневевшей винтовой лестнице.
– Я… ну… мне кажется, Дариус неверен мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98