Увидев меня, съежившуюся в сторонке, он подтанцевал ко мне.
– Потанцуй со мной, Бекки.
– Это не танцы, а состязания по боевым единоборствам.
– Давай же, девочка!
– Здесь нет победителей – только уцелевшие. К тому же я знаю всего два вида танцев. Один из них – это тайский гоу-гоу, а другой – никакой.
Где-то я уже это слышала.
– Я с тобой потанцую! – это была Селестия. Я взглянула на ее красный презерватив с блестками. Его фасон явно предусматривал случайное выпадение бюста во время танца.
Сквозь кишащую плоть я повела Зака на танцпол. Совершая разминочные круговые движения, я старалась копировать танец Зака. Раз, два, поворот, вибрация… Раз, два, поворот… Это ничем не отличалось от игры в шахматы, кроме того, что я активно потела. Слева и справа от меня женщины выделывали такое, словно у них в трусах застряла Тина Тернер. Селестия, без особых усилий складываясь вчетверо, давала задний ход, при этом выкидывала па с выпячиванием таза. Мне казалось, что я нахожусь в общей примерочной с Кейт Мосс и мы примеряем одно и то же платье. Как только Зак отвлекся, разглядывая вывалившуюся наконец грудь Селестии, та специально зацепила мой сапог своей высоченной шпилькой, и я, споткнувшись, неуклюже растянулась на полу.
Когда мой нос соприкоснулся с паркетом, я произнесла внутренний монолог следующего содержания: «Мое тело превратилось в сплошную мозоль от постоянного трения сетчатой кофточки о другие тела. Зад намертво сросся с кожаными штанами, трусы в таком жарком климате явно были ни к чему. От этих кошмарных каблуков-небоскребов у меня появилось искривление позвоночника, а теперь еще и подъем раскурочен этой сучкой. Самоощущение на нуле».
– Все было великолепно, Зак, – прохныкала я, с трудом поднимаясь с пола. – Но теперь мне правда пора идти – меня ждет нервный срыв.
Я захромала по направлению к выходу. Он догнал меня.
– Что случилось?
Я потерла раненую ступню.
– Ну и тетка! Неужели ты и правда спал с ней? Единственное, о чем она жалеет, это то, что у нее на ногах только десять пальцев, а так хочется что-нибудь еще накрасить лаком.
Зак крякнул.
– Ох, и люблю я вас, девчонки, классно грызетесь.
Девушка, стоявшая на выходе, проявляла чудеса вежливости. Когда мы проходили мимо нее, она промяукала:
– Спасибо, что зашли, приходите еще.
– Да уж, ей обязательно надо было поблагодарить нас.
– Англичанам нужны книжки по этикету, где говорится не как себя правильно вести, а как вести себя неправильно, – пробурчал Зак. – Ну останься же.
Улица была запружена черными такси, напоминавшими гигантских жуков.
– Завтра мне на работу. Да вы что, люди? Вампиры, что ли? – Где-то я это уже слышала…
– Ты не против, если я останусь?
– Конечно, нет. – Надеюсь, моя улыбка выглядела достаточно убедительно. Наблюдая в зеркало заднего вида, как Зак постепенно становится меньше, я вспоминала, как представляла себе накануне эту веселую безумную ночь… Для меня было слишком утомительно наблюдать за отдыхающим Заком. В эту ночь сама я отдохнула так, как отдыхают под наркозом во время операции по удалению кисты яичников. Но это было менее болезненно, чем то, что последовало дальше…
23
Модница постфеминистка свободных нравов?.. Или аморальная сучка? Защищайся!
До моей влюбленности в Закери Берна я была уверена, что папарацци – это особая начинка для пиццы. Вот чем интересна карьера знаменитостей: первую половину жизни они борются за то, чтобы оказаться на страницах журналов и газет, вторую – за то, чтобы держаться от них подальше.
«Объектив камеры объективен по определению и никогда не лжет, – думала я, сидя в метро по дороге на работу следующим утром. – Но не мог бы он быть чуть снисходительнее?»
На таблоидах была одна и та же фотография: крупным планом мое лицо, искаженное болью, в тот самый момент, когда Селестия ударила меня ногой. Она же была запечатлена во всей красе, с сияющей улыбкой, ее рука обвивала талию моего бойфренда.
Фотография поистине жуткая, но подпись к ней еще более невыносима. Газета «Экспресс» называла Селестию девушкой Зака, а меня – ее матерью.
Если мне доведется столкнуться с Селестией, уж поверьте, не сносить ей ее безмозглой головы.
Несмотря на пасмурный осенний день, я надела темные очки. Мое личное пространство было нарушено. Эту сторону совместной жизни с Заком я не предусмотрела. Честно говоря, теперь я бы побоялась сделать мазок у гинеколога, – из опасений, что снимок опубликуют в газетах.
Прокравшись в свой кабинет, я сняла очки и налила себе вчерашнего кофе из кофейника.
– Могло быть и хуже, – сказала Кейт.
Она демонстративно уставилась на часы. Я пропустила ежеквартальное совещание по вопросам распределения бюджета. С тех пор, как начался мой роман с Заком, я довольно вяло относилась к работе и старалась появляться там как можно реже. Мои алиби становились все более странными и дикими, потому что такие отговорки, как «смертельно простудилась», «ждала водопроводчиков», «была у зубного», уже не действовали. Как-то раз меня «похитили инопланетяне». Однажды я «попала в безумную передрягу, и мафиози чуть ли не перерезали мне горло». Но сегодня я опоздала просто потому, что не могла продефилировать по улице в тех кожаных штанах, что были запечатлены в газетах.
– Ну… помнишь, накануне я не могла выйти на работу, потому что случилось нечто необъяснимое, я оказалась в коме и меня отправили на «скорой помощи» в больницу, а по дороге туда я читала предсмертные мантры. Так вот, вчера вечером я чудесным образом исцелилась и пошла на церемонию вручения музыкальных наград.
– Вы только подумайте!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98