– Потому что для меня наша история закончилась. Я не думал о тебе вот уже… ну, несколько минут.
Рука на моей талии была теплой и знакомой. Мы растаяли в романтических объятиях, потонув в оборках кровати.
– Должна тебе сказать, что мои намерения определенно неблагородны. – Я провела рукой по его спине, нащупывая позвоночник, и сжала его попу. Булочки со взбитыми сливками исчезли, их заменила упругая мускулатура, от прикосновения к которой текли слюни.
– Я хочу совершить серьезное преступление, и ваше тело будет задействовано в этом правонарушении… Это уголовное преступление, нет? Можно вас поцеловать?
– Возражаю.
Он притянул меня к себе. Вот что прекрасно в языке тела: он не нуждается в субтитрах. Даже когда речь идет о бывших любовниках.
– Возражение отклоняется, – сказала я, и мы растворились в водовороте влажных поцелуев и прикосновений. Думаю, Джулиан впервые в жизни занимался любовью с садовым гномом.
Так начался мой роман с моим мужем.
35
Из нас троих вышла неплохая парочка
С того момента, как я начала изменять любовнику с мужем, моя жизнь все больше выходила из-под контроля, а события развивались с такой скоростью, что для безопасной посадки надо было бы вымыть взлетно-посадочную полосу.
Все тайные страсти, которые я познала с Заком, теперь я переживала с Джулианом. Мой когда-то смиренный супруг превратился в реактивный снаряд, от которого вмиг намокали трусики. Говорить от него не требовалось – только действовать.
Когда Зак обвинил меня в том, что я с кем-то встречаюсь, я солгала еще раз, самоуверенно и без лишних волнений.
– Да кто это, черт возьми? – требовательно спросил он. Наверное, я сомневалась на долю секунды больше, чем надо, или он заметил мою нервозность. Нервозность? Мать твою: да я курила во время секса, поэтому он добавил: – Что ты молчишь? Я же не прошу тебя разъяснить все тонкости Уотергейта.
Только постельные радости могли успокоить Зака, им мы и предавались в перерывах между обсуждением особенностей употребления деепричастного оборота. Поэтому вскоре я металась от партнера к партнеру, вытанцовывая секс-котильон, отчего протерлись дыры на ступнях и других частях моего тела.
* * *
Однажды вечером, выщипывая мне брови, Анушка мимоходом сообщила: Кейт гложет подозрение, будто у Джулиана романчик на стороне.
– Что? – приоткрыв один глаз, я взглянула на нее снизу вверх. Моя голова покоилась на подушке, лежавшей у нее на коленях.
– Мы обсуждали Дариуса, который смеется смерти в лицо. Он пережил катапультирование и полет на дельтаплане. Следующим шагом будет пещерный дайвинг: нужно выбраться из узкой, сырой, темной расщелины…
– По-моему, ему вполне может это понравиться, – узкие расщелины, сама понимаешь… – Я нетерпеливо передвинула ее руку с пинцетом к краю брови. – Давай-ка перейдем к делу.
– Хорошо… хорошо… Кейт убеждена, что у Джулиана есть другая женщина, и спросила, нет ли у меня каких-нибудь мыслей на этот счет.
В долю секунды я приняла решение, что нет никакой необходимости раскрывать Анушке свои карты. Сразу накатит ощущение тяжести, какое бывает, когда плаваешь после еды. Я не пророню ни слова, чего бы мне это ни стоило.
– Это я, – воодушевленно ляпнула я. – У него роман со мной.
– С тобой? Ты хочешь сказать… menage a trois. Но зачем?
Я пожала плечами.
– Это дает мне возможность поупражняться во французском.
Анушка брезгливо поморщилась.
– Это здорово, – продолжала я бойко развивать тему, раздосадованная ее неодобрением. – Теперь в моем распоряжении двое мужчин, которые могут чинить предохранители и менять шины у моей машины.
– Да, куколка, теперь твоя большая задница сводит с ума вдвое больше мужчин, – Анушка была сама строгость, ее опрокинутое лицо выражало только осуждение, словно я сообщила ей, что питаюсь сандвичами из тюленят.
– Расслабься. Мы не занимаемся сексом втроем в одной постели.
– Да? А зря. На простынях бы сэкономила, – заявила она не свойственным ей резким тоном.
– Почему женщинам, наслаждающимся своим куском пирога, так ненавистны женщины, которым этот пирог поперек горла? – злобно спросила я. – И что именно ты подразумевала под «большой задницей»?
Она небрежно убрала мою голову со своих колен, словно это был гнилой качан капусты.
– Просто это не очень красиво, Бекки.
– Да? А что женщинам дает «красивое поведение», а? – Я приподнялась на одном локте. – Нам до сих пор платят меньше, чем мужчинам. Вся домашняя работа по-прежнему лежит на нас. Энни, пора перестать вести себя красиво. Пусть это делают мечтатели, королевы и наследники голубых кровей, мать их.
– Красиво? – заверещала она, рванувшись к двери. – Я как раз решаю: отправить мне мужа сплавляться на плоту по горной реке, где он рискует получить серьезнейшую черепно-мозговую травму, или предпочесть дайвинг с акулами: защитный костюм вряд ли спасет его от акульих клыков. Так вот ты поступаешь не намного красивее, куколка! – сказала она с горечью в голосе.
– А задница у меня не такая уж и большая! – прокричала я ей вслед.
* * *
Джулиан тоже был не в восторге и не считал происходящее «красивым».
– В каком-то смысле я рада, что Кейт вошла в контакт со своей сексуальностью, – промурлыкала я.
Секс будил во мне великодушие. Нас занесло в гостиницу в Блумсберри с плюшевыми оранжевыми покрывалами на кровати, в двух шагах от закусочной «Жаровня в глуши».
Джулиан слегка ощетинился.
– Вообще она довольно теплая женщина.
– Теплая? – Я перекатилась на живот, чтобы внимательнее за ним наблюдать. – Ты имеешь в виду в постели?
– Нет… ну, да, в постели тоже, наверное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98