— Моя семья по крайней мере владела и владеет недвижимостью, а не пустым местом, — злобно парировал Чарлз.— Хватит! — заорал Люк тоном, каким орал при неисправности оборудования после того, как, обругав его по-черному, запускал в него гаечным ключом. Своим окриком он переключил на себя внимание не только Чарлза и Шона, но и всех сидящих в ресторане.Взглянув на Хиллари, у которой был такой вид, словно она готова нырнуть под стол. Люк сбавил тон:— Смотрите, что вы оба натворили. Бедной Хиллари уже не до ужина. Вы ей испортили вечер.Можно подумать, заметила про себя Хиллари, что она все это затеяла.— Если кто-то здесь что и испортил, так это он! — прогремел Шон, сердито тыча пальцем в Чарлза.— Ваше счастье, что этот ваш ирландский акцент не поймешь, — злобно фыркнул Чарлз. — Подумать только, ведь живет в Теннесси чуть ли не с пеленок!Шон от такого замечания впал в слепую ярость:— Он насмехается над тем, как я говорю! Ах, ты…Люк схватил отца за руку — а вдруг он вздумает стукнуть Чарлза!— Тише! Не такие уж вы разные, чтобы не понять друг друга. Я знаю, на чем вы оба дружно сошлись. Оба влюбились в одну и ту же женщину.— Она — ангел, — решительно объявил Чарлз.— Святая, — твердо заявил Шон.— Вот видите, тут вы оба сходитесь, — сделал вывод Люк. — Оба согласны, что эта мифическая особа была образцом добродетели. Но почему-то она взяла и улизнула из Ноксвилла, предоставив вам возможность хватать друг друга за горло.— Она уехала отсюда не по своей воле, — сообщил Чарлз. — Этот неотесанный мужлан вынудил ее уехать.— Нет, это из-за вас она уехала, — возразил Шон. — И вы же прикарманили деньги.— Деньги? — Люк впервые услышал о каких-то денежных претензиях. — Какие деньги?— Спроси у него, — Шон снова ткнул пальцем в сторону Чарлза. — Именно он — он не отдал проигрыш; проиграл пари — и обобрал меня.— Пари? — повторил Люк, у которого голова пошла кругом: женщина, деньги, а тут еще и пари! Это, несомненно, усложняло положение дел. Нужно узнать обо всем поподробнее. — Так вы поссорились из-за… из-за десяти долларов пари? — с подковыркой спросил Люк.— А на три тысячи не угодно?! — вздёрнул подбородок Чарлз.— На три тысячи каждый, — уточнил Шон. — И этот прохвост вынул у меня из кармана две тысячи долларов. — Шон прокурорским жестом ткнул пальцем в Чарлза. — Он не просто вынул их из моего кармана — он залез ко мне в карман!— Наглая ложь, ничего я вам не должен и никаких денег, будь они прокляты, не крал! — защищался Чарлз. — И я не останусь здесь — выслушивать новые оскорбления! Ни минуты не останусь! — С этими словами Грант, вне себя от гнева, ринулся вон из ресторана.Шон тоже не задержался.— Вы не уйдете отсюда раньше, чем я, — рыкнул он. — Я вам еще покажу. Покажу-у! Слышите?Хиллари в отчаянии подумала, что не иначе как полресторана его сейчас слышит.— По-моему, все сошло хорошо, — сказал Люк, плюхаясь на стул. — А как на твой взгляд?— Хорошо? Потому что обошлось без кровопролития?— И это тоже. И потому что теперь мы знаем про пари и деньги.— Что, без сомнения, сильно упрощает дело! — иронически заключила Хиллари. — Однако не пойму, возможно ли, чтобы женщина так завладела мужчиной, что он из-за нее стал враждовать с другом?Почему-то задетый ее горячностью, Люк нахмурил брови:— Интересно, из-за чего ты вдруг взъерепенилась?— Ладно, замнем для ясности, — сказала она и вздохнула: — Что ж, ставим точку на твоей блестящей идее: помирить отцов с помощью нашего брака не удалось,— Дай им время, — возразил Люк, хотя в душе уже и сам засомневался: может, он недооценил силу этой вражды, не вник в то, какую ненависть их папочки-дуэлянты питают друг к другу. Конечно, когда замешана женщина, деньги да еще пари, страсти неизбежно доходят до кипения.— Потерпи. Мы ведь меньше недели женаты.— Завтра — ровно неделя.— Вот видишь. А говорила, что мы разбежимся, — подхватил он и обрадованно поймал у нее на лице невольную улыбку. — Перестань дергаться. Закажем себе ужин, а насчет наших старичков можешь не волноваться — они просто выпускают пар,Возможно. Потухший вулкан тоже только выпускает пар, подумалось Хиллари, но от этого стоять на его вершине не так уж безопасно. Что же касается ее, Хиллари, и Люка, так они сидят прямо на пороховой бочке, которая вот-вот взорвется, если не погасить подведенный к ней фитиль. Интересно все-таки, кто эта таинственная женщина? Кем бы она ни была, но все беды от нее, и Хиллари твердо решила разобраться и ее найти.
Хиллари приступила к дознанию позже, вечером, когда, вернувшись с Люком домой, они обнаружили, что Чарлз Грант укрылся у себя в кабинете.— Я зайду к нему ненадолго, — сказала Она Люку. — А ты ступай наверх.Прежде чем открыть дверь, Хиллари деликатно постучала. То, что она, войдя, увидела, не доставило ей удовольствия: отец сидел в своем любимом кожаном кресле, попивая виски и попыхивая сигарой.— Ты же знаешь, тебе это вредно, — нахмурилась Хиллари.— Как ты могла так меня предать? — резко оборвал ее Чарлз Грант.— Я согласна с Люком, отец. Эта вражда слишком затянулась. Может быть, если бы я знал причину, я относилась бы ко всему этому иначе, — отвечала Хиллари, поднося приманку, так сказать, к самому его носу в надежде, что он на нее клюнет.До сих пор он ни разу не клюнул, но сейчас, выбитый из колеи своей схваткой с Шоном, оказался более разговорчивым:— А что тут знать? Маккалистер — вор. Он не только деньги у меня украл, он украл у меня счастье.— Ты имеешь в виду эту женщину? Почему ты никогда ничего мне о ней не говорил? Похоже, ты был в нее серьезно влюблен, а мне даже словом не обмолвился.— Есть вещи, — изрек Чарлз Грант, — которые не обсуждают с дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58