Воображая самые различные передряги, в какие могла попасть Хиллари, он гнал машину вовсю, дважды проскочил на красный свет и в расстройстве чуть не выбросил радиотелефон в окно. Он ни от кого не мог добиться ясного ответа. Все, что удалось узнать, — адрес участка, ближайшего к офису отца. Люк молил Бога, чтобы Хиллари оказалась там, целой и невредимой.К тому моменту, когда Люк вбегал в кирпичное здание, где размещался полицейский участок, он уже так накрутил себя, что ожидал найти Хиллари не иначе как запертой в темной и сырой камере где-нибудь в подвале. Вместо этого он увидел ее… в обществе молодого красивого полицейского, с которым она оживленно болтала. Вот так!Вслед за чувством облегчения — с Хиллари все в порядке! — Люка охватила волна гнева: она не только в порядке, но смеется, улыбается!Никакой радости Люку это не доставило. Он из-за нее до смерти перепугался. Мчался сломя голову, чтобы ее выручить! А она флиртует с каким-то блондинистым атлетом в полицейской форме!— Что ты здесь делаешь? — зло спросил Люк, обращая вопрос то ли к жене, то ли к полицейскому, ловившему каждое ее слово.— Люк! — Хиллари изумленно обернулась к нему. — Нет, что ты здесь делаешь?Это ее изумление только подлило масла в огонь. Расположилась тут как дома, спокойная, подтянутая, в своем, черт бы его побрал, деловом костюме! И если утром Люк с удовольствием любовался ее подчеркнутыми юбкой стройными ногами, то сейчас ему не доставляло никакого удовольствия, что какой-то там Дик или Гарри из полицейского участка пялит на нее глаза. Она его женщина, черт возьми!И испепеляющий взгляд, которым он смерил молодого полицейского, четко данный факт засвидетельствовал.— Я приехал взять на поруки жену.Заметив, каким неодобрительным взглядом Люк одарил ее и явно враждебным полисмена, с которым она беседовала, Хиллари нахмурилась.— Но я не под арестом. Откуда ты взял?— По моим сведениям, тебя задержали и в полицейской машине доставили в участок.— Вот оно что! — Она небрежно махнула рукой, словно о такой мелочи и говорить-то не стоит. — Туг просто недоразумение. Но как ты об этом узнал?— У меня большие связи.— Я рада за тебя. Только зря ты беспокоился.Зря беспокоился? Зря беспокоился, узнав, что его жену забрали в участок… перед тем, как ему надо ехать на жизненно важную, может быть, решающую для всего его будущего деловую встречу! От гнева Люк на какую-то минуту лишился дара речи.— Она свободна? — гаркнул он на полицейского, который в ответ поспешно кивнул.— С чего ты петушишься? — спросила Хиллари Люка, когда тот, взяв ее за локоть, буквально вытолкнул из участка. Таким разъяренным она не видела его со времени их последнего конфликта и разрыва четыре года назад.Тогда, как и сейчас, он проявлял гнев молча, держа себя в узде. Он ничего не говорил, вынуждая тем самым говорить ее.Она стала упираться — насколько это было возможно, учитывая ее двухдюймовые каблуки.— Объяснись со мной, Люк! Сейчас же!— Объясняться? С тобой? — Он уставился на нее скептическим взглядом.— Да, сейчас. Объяснись со мной. Нечего тащить меня, словно какую-то идиотку.— Только идиотка способна поступать так, как ты.— Я не идиотка, — процедила Хиллари сквозь зубы.Но не успела она спросить, что же, собственно, она такого сделала, Люк прорычал:— У меня нет времени выяснять с тобой здесь, что и как. Через полчаса нам надо быть в аэропорту, чтобы встретить там Робертсонов.Вот о чем Хиллари напрочь забыла. Она в ужасе оглядела себя. Переодеться ей уже не успеть! Она планировала уделить этому какое-то время, но пришлось задержаться в полиции как раз на те два часа, которые у нее были припасены.Люк проницательно уставился на нее:— Ты забыла. Невероятно! Как ты могла? Я же утром специально тебе напомнил.— У меня сегодня было много дел, — ледяным тоном сказала она.— И главное дело — нарваться на арест!Выдернув руку, которую он держал железной хваткой, Хиллари пошла к машине и, не дожидаясь его, сама открыла дверцу.Секунду спустя Люк уже сидел на водительском месте.— Я не была под арестом, — надменно бросила она, отвечая на его последнюю реплику.— А что, привод в участок иначе называется? Тебя доставили туда в полицейской машине.— Это называется ложью и клеветой, — ответила она. — Мог бы сначала разобраться, что к чему.— А чего тут разбираться? Ты ввязалась в уличный скандал, и тебе еще повезло, что легко отделалась.— Сколько сочувствия с твоей стороны, — саркастически усмехнулась она.— Ты могла серьезно пострадать, тебя могли ранить. Я не о чувствах твоих говорю, а о мышцах и тканях, о синяках и сломанных костях. Просто не верится, что ты вот так легкомысленно, подвергаешь себя опасности.— Да не подвергала я себя опасности! Просто выполняла свою работу.— Слишком опасная у тебя работа. Я не знал, что должность юрисконсульта в каком-то объединении потребителей обязывает связываться с полицией.— Это не «какое-то объединение потребителей», — сердито передразнила его Хиллари. — Это Общество защиты потребителей. И не вздумай требовать, чтобы я бросила работу. Никаких команд! Ты слышишь меня?— Половина Ноксвилла тебя слышит, включая и фонарные столбы, — отозвался он. — Очень, нужно орать во весь голос?— Да, очень. При твоем упрямстве, твоей крепколобости — хоть кол у тебя на голове теши — только криком тебя и проймешь.— Чего ты злишься? У тебя на это нет причин, — заявил Люк.— А у тебя, стало быть, есть?— Есть, черт возьми. У меня в голове не укладывается, как можно было так не рассчитать время? Как ты могла ввязаться в эту историю, когда знала, что мне нужно забрать из аэропорта Энгуса Робертсона и его жену?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58