Услышав такое, Андреа подумала, что, похоже, конца ударам не будет. Наконец она снова обрела дар речи.— Третье лицо в браке для меня неприемлемо, и ты должен был хорошо все взвесить, прежде чем предлагать мне, — решительным тоном заявила она.— Я говорила тебе: она слишком провинциальна, чтобы даже рассматривать такой вариант, — насмешливо сказала Минди.— Ты думаешь, что удержишь его лучше, чем я, Минди? — отреагировала Андреа. — Да он и от тебя скоро устанет! Гарантирую!Минди возмущённо ахнула и повернулась к Корбину, как бы взывая к его помощи. Однако он словно не заметил этого. Его взгляд был обращён к жене, которая от него уходила.— Я нисколько не устал от тебя, Андреа, — негромко сказал он. — Именно поэтому и пытаюсь с тобой договориться.Андреа не собиралась выслушивать его доводы, но ей хотелось бы пристыдить Минди и заставить её задуматься. Конечно же, в двадцать лет — а ей вряд ли было больше — эта девица могла чего-то не понимать. Корбин быстро подомнёт её, а устав от Минди, будет искать себе все новых и новых партнёрш.Андреа с грустью подумала, что у неё не найдётся нужных слов, чтобы объяснить Минди, насколько незавидна её судьба, — сейчас, когда она стояла с таким надменным видом, непоколебимо уверенная в том, что станет следующей миссис Корбин Доанес. Черт возьми, может, Минди даже заслуживает того, чтобы носить этот титул. Наказание должно соответствовать преступлению.Покровительственное выражение постепенно сошло с лица Корбина.— Подумай об этом получше, Энди. Ты потеряешь власть, блеск, богатство. Потеряешь меня.Андреа набрала в лёгкие воздуха.— Мне более всего дороги первые месяцы нашей женитьбы, когда ты был всецело мой, Корбин. Пока не поползли всякие слухи, пока не начались объяснения и оправдания с твоей стороны.— Мы заслуживаем ещё одного шанса. Прими моё предложение.— Нет! Я уверена, что браки предназначаются для двоих, а не для троих или большего количества людей.— Не могу поверить, что после столь долгого времени, проведённого под моим покровительством, ты продолжаешь мыслить так узко. — Он приподнял загорелые плечи под прозрачной рубашкой. — Это совсем неплохое предложение.— В самом деле?— Подумай об альтернативе. Ты окажешься без средств, с испорченной репутацией.— Ты не посмеешь зайти так далеко!— О, я непременно это сделаю! Ты скоро увидишь.Лицо его исказила гримаса, явно подтверждая сказанное. Сердце Андреа заколотилось с такой силой, что казалось, сейчас разорвётся. Споткнувшись, она рванулась к выходу. Корбин в последний раз задержал её.— Не вынуждай меня причинять тебе боль.— Ах, пусть она уходит, любимый! — выкрикнула Минди.Распахнув дверь, Андреа выскочила во двор.Корбин стоял в проёме двери, глядя на Андреа, сбегающую по ступенькам к подъездной дорожке.— Ты меня этим не возьмёшь.Она остановилась у своего «корвета», взялась дрожащей рукой за ручку.— Будем считать, что дело сделано.И не тратя более времени, она села за руль и умчалась прочь.Андреа отъехала на несколько кварталов, когда по её щекам потекли слезы. Сколько может женщина продержаться самостоятельно?Внезапно перед её глазами словно в тумане возникло лицо Джека. Может, она слишком рано его покинула? Может, ему не понравилось её бегство? В любом случае выход виделся только один. Глава 5 — Джек Тейлор, ты похож на кота из пословицы, который держит в зубах канарейку.Джек вошёл в свой офис в центре Лос-Анджелеса в понедельник с такой широкой улыбкой, что его единственная служащая насторожилась.Глори Кенн пошевелила в скрипучем кресле своими пышными формами, на её пухлом лице появилось выражение любопытства.Джек однажды помог Глори, как однажды она помогла ему. Впервые они встретились, когда Джек был совсем мальчишкой и якшался с компанией уличных хулиганов. Глори подкараулила, когда он воровал конфеты из маленькой бакалейной лавки, принадлежавшей её родителям. Поскольку он был самым юным из компании и в его ясных глазах Глори прочитала испуг, она решила, что мальчишка может исправиться! Она сделала ему выволочку, а затем предложила работу на складе, чтобы он мог сам себе зарабатывать.Благородный жест помог Джеку встать на ноги. А когда на шестидесятом году жизни спина и ноги стали отказывать Глори — результат того, что многие годы ей пришлось стоять на ногах и поднимать тяжести, — Джек помог ей продать лавку и нанял своим помощником.Упёршись бедром в серый письменный стол, Джек приподнял кипу почты, которая накопилась за последние несколько дней. Он знал, что его молчание раздражает Глори, и с интересом стал следить за тем, как она отработанными за долгое время приёмами старается привлечь его внимание.Глори несколько раз прокашлялась, передвинула на столе ручки и карандаши, поправила воротник платья. Когда все эти действия не возымели эффекта, она тяжело вздохнула и приступила к допросу:— Я ожидала увидеть тебя здесь утром. А сейчас дело к вечеру.Джек просмотрел одно письмо, затем второе.— Я опоздал на дополнительный рейс из Сан-Франциско. Проспал.— Это не похоже на тебя. Была трудная ночь?— Да. — Джек припомнил эпизоды предшествующей ночи. Вспомнил упругое, гладкое тело Андреа Доанес, шелковистость её кожи.Джек отправил большую часть корреспонденции в находящуюся рядом мусорную корзину, затем наклонился, чтобы зачерпнуть бобов из банки, стоящей рядом с телефоном. Телефон зазвонил в тот момент, когда Глори попыталась схватить Джека за запястье и спасти бобы. Она вынуждена была отпустить руку.— Ты остался в душе все таким же мелким воришкой! — успела проговорить она и, быстро перестроившись, степенно проговорила в трубку:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22