Ее груди стали нежнее и чувствительнее, они не желали, чтобы внимание, посвященное им, уделялось чему-нибудь другому.
— Я не могу разговаривать, когда ты делаешь это.
Казалось, Дейв не обратил внимания. Водя носом по ее шелковой тенниске, он наклонялся все ниже, пока его нос не проник за ее ворот, прошелся по ее ключице и затем по тонким волоскам на затылке.
Когда Гвен поднималась по лестнице, у нее было не больше намерения целоваться с ним, чем летать по воздуху. Но ему как-то удалось соблазнить ее, делать то и другое путем приветливого приема и согласия во всем, что бы ей ни пожелалось.
Может быть, он сторонник той теории, что пожилые женщины сходят с ума по более молодым мужчинам. Кожа Гвен горела. Дейв, какого она видела за эти последние несколько дней, был все таким же импульсивным, безумно безответственным юнцом, какого мисс Стикерт знала всегда. А может, нет? В то время, как Роберт и Шарлотта раздражали ее, словно гвозди, царапающие по кафелю, Дейв проводил дни гладко, подобно клубнике со сливками.
И вот Дейв целует Гвен, а у нее ноги подкашиваются. И от нее не ускользают дразнящие искорки в его глазах, говорящие о том, что он прекрасно знает, что делает.
Но смеется он над нею или над ними обоими?
Гвен вырвалась из его объятий.
— Они не могут нас увидеть, — запротестовал Дейв.
— Они не могут видеть ничего, кроме собственных сердец. Вот о чем мне нужно с тобой поговорить.
Дейв крутанулся на табуретке. Одним мановением руки он провел по своим волосам две полоски розовым и желтым мелками, потом тряхнул ими и дал упасть непокорным и разукрашенным на лоб.
Он был так мил, что Гвен чуть не вернулась к нему. Но вместо этого она решила придерживаться своего плана.
— Шарлотта сказала, что они так привыкли ссориться, что забыли, как надо мириться. Это подало мне мысль.
— Ммм, — последовал его нечленораздельный ответ. Склонившись, Дейв набросал несколько штрихов на подобранном им небольшом листке, и протянул его Гвен.
— Ну, так в чем состоит великая мысль, леди Гвенет?
Нахмурившись, она посмотрела на портрет очкастой женщины с распахнутыми крыльями, со светло-коричневыми волосами и со стосвечевой лампочкой над головой. Что-то в Гвен перевернулось, когда она попыталась решить, чего Дейв хотел больше — выразить чувство или нарисовать карикатуру. Конечно, это могла быть насмешка над ней, но почему же ее сердце так радостно бьется?
— Никто меня до сих пор не рисовал.
— Мне бы хотелось изображать тебя по-разному. — Он помедлил и закончил. — Когда у нас будет больше времени. Так что ты говорила?
Гвен покраснела. Продуманные заранее фразы разлетелись, как голуби на сеновале. Она отошла и уселась на край коврика.
Дейв впервые наблюдал ее колебания. «Интересно, — подумал он, — это оттого, что она учуяла, как он пахнет на простынях, или колебание вызвано его рисунком».
Интересно, чем от нее пахнет. Чем-то женским, полагал Дейв, медовым и слабым, присущим только Гвен. Ее волосы, должно быть, пахнут шампунем, а ниже они, должно быть, рыжеватые, возможно, белокурые. Он нисколько не постеснялся бы изобразить их любыми.
Гвен поймала его взгляд. Он не возражал.
— Ты хорошо смотришься на этом фоне. Мне бы хотелось нарисовать тебя при таком освещении.
И при меньшем. И ниже декольте ее сорочки, изобразить ее нежную талию, безо всяких джинсов.
Она вскочила, как бы узрев то же самое, и хлопнула себя по бокам.
— Прости. Ты не просил меня присесть.
— Я не приглашал тебя и в свою спальню. Рад, что ты пришла.
— Тут, должно быть, жарко. — Гвен взмахнула рукой к верху деревянной крыши в нескольких футах над головой. — Тепло поднимается.
Как будто это ему не известно. Гвен захотелось вздохнуть. Хоть бы кто-нибудь снабдил ее руководством по пустой болтовне! Она подула на свою челку и поправила очки.
— Вижу, что тепло поднимается. — Дейв ухмыльнулся и дотронулся до своей щеки, оставив на ней след мелка.
Он намекал на то, что мисс Стикерт покраснела. Почему он всегда переводит разговор о Шарлотте и Роберте на них самих? Они ведь не были даже любовниками. И никогда не будут. Если она не разыграет из себя полную дурочку. Бывали ли когда-либо отчаянные женщины, которые могли отогнать мужчин?
— Если бы мы могли напомнить им, как сильно они некогда любили друг друга, они могли бы вспомнить, как заменять ссоры примирением.
— И вернуть к положению статус-кво.
— Если они останутся женатыми, семейные связи не распадутся.
— И?
— Мы могли бы видеться.
— Ты имеешь в виду устраивать свидания?
Она пожала плечами с как можно более безразличным видом, натянув на плечо сползшую тенниску.
— Что-нибудь нормальное. Завтрак, кино.
— Что-нибудь безопасное.
— Про меня известно, что время от времени я покидаю монастырь. Дейв рассмеялся.
— Так ты назначишь мне свидание? В реальной жизни?
Гвен кивнула. Движение ее головы стало более сомнительным, когда она заметила его улыбку, застывшую, как у Чеширского кота.
— Ты заключаешь сделку сама с собой. Но тут есть ловушка.
— Какая же?
Гвен не хотелось, чтобы в ее словах прозвучала подозрительность. Но в глазах Дейва опять мелькнула озорная усмешка, заставлявшая ее сердце делать кульбит, наподобие лыжника на обложке журнала «Всемирный спорт». Мука поражения.
— Во-первых, пару недель мы проведем здесь, — напомнил Дейв. — Ты собираешься все время отдавать учебе?
— Я должна.
— День и ночь?
О, если бы он не упоминал ночи и в то же время прикоснулся к ней. Дейв погладил руку Гвен.
— Назначь мне свидание здесь, — попросил он.
— Каким образом?
Он разметал челку по ее лбу, разгладил пальцами брови, ее глаза закрылись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55