– В смысле? И вытри рот, у тебя на губах кетчуп!
Коул протянул руку и поиграл ее волосами, потом провел пальцем по ее шее. Эви дернула плечом.
– Я имею в виду, что после той нервотрепки, которую ты устроила мне за последние несколько дней, я перестал бояться, что ты меня избалуешь. Ты сумеешь вовремя поставить меня на место.
– А это хорошо? – Он пожал плечами.
– За шестнадцать лет, что я прожил с родителями, я ни разу не видел, чтобы моя мать поставила отца на место. А ты не боишься одергивать меня.
– Я же тебе говорила, что не позволю садиться мне на шею!
– Теперь я тебе верю.
Она смотрела ему в глаза, на губах у нее играла нежная улыбка.
– Что, правда?
– Ну да. Поглядев, как ты яростно настаивала, чтобы мы ехали именно по этой дороге, а потом неслась, как бешеная, по этому серпантину, я понял, что ты не уступишь никому.
– Это же всего лишь машина.
– И женщина за рулем. – Эви громко расхохоталась.
– Да? И кто кого теперь ставит на пьедестал?
– Есть люди, которые этого достойны. – Он-то уже давно вознес ее на пьедестал!
Коул склонился ближе и прошептал ей на ухо:
– Не беспокойся. Ночью ты все равно будешь внизу.
Эви коснулась губами его губ.
– Надеюсь!
Покончив с едой, еще немного послушали оркестр. Спешить им было некуда. Эви принялась рассуждать о том, нельзя ли тут переночевать.
– Мы вполне можем убить тут весь вечер, – сказал Коул. – Кто говорит, что нам непременно надо ехать дальше?
– В журнале удивятся, что я присылаю счета только за один гостиничный номер.
– А зачем нам два?
– А что я буду делать, если мне возместят расходы за два номера?
– Пожертвуешь лишнее на благотворительность. В Оклахоме найдутся бедные семьи, которым эти денежки весьма пригодятся.
– А это идея!
– Кстати, о лишних тратах, – Коул полез в карман и достал пачку сигарет.
Эви брезгливо поморщилась.
– Старая привычка, – пояснил Коул. – Все никак не могу бросить.
– Но почему ты собираешься курить именно сейчас?
– Ты, между прочим, сегодня несколько раз едва не снесла ограждение на дороге, – ответил Коул. – Надо же мне успокоить нервы!
– Да? Ну, потом не скули, если заболеешь раком легких! И не вздумай курить в машине.
Коул зажал губами сигарету и сразу напомнил Эви мужественного красавца с рекламного щита табачных изделий.
– К этому я пристрастился в армии.
– Ну и какие у тебя еще дурные привычки? Выкладывай сразу!
– Больше вроде никаких. Разве то, что я тебя люблю…
Он усмехнулся, чиркнул спичкой, затянулся и выпустил клуб дыма, стараясь не дымить в ее сторону.
– Мерзкая привычка! – фыркнула Эви.
– За то, какая нужна сила воли!
– Сила воли нужна на то, чтобы бросить!
– Ничего подобного. На то, чтобы воздерживаться, силы воли требуется куда больше, – возразил Коул. – Мне хотелось закурить с того самого раза, как мы с тобой…
– Ну, да, после совокупления всегда на это тянет.
– Да. Только во время торнадо прикуривать трудно, – усмехнулся Коул.
– А я-то думала, от нас и так искры летели!
– Да, детка. Что верно, то верно. – Эви покачала головой и рассмеялась.
– И как это случилось, что все стало так легко? – удивленно произнесла она.
Коул и сам не раз думал об этом. Они болтали, дурачились, поддразнивали друг друга – словно прорвало плотину. Они как-то внезапно преодолели первоначальное смущение и сделались настоящими любовниками. Он наклонился к ней, чтобы снова поцеловать ее. На этот раз Эви подставила ему щеку.
– Фу, от тебя воняет дымом!
– Что, не нравится?
– Если ты куришь не так часто, бросить будет нетрудно.
– Ты уже пытаешься меня переделывать! – Она покосилась на сигарету, тлеющую у него в пальцах.
– А этот гвоздь в гроб?
– Последний!
– Поверю, когда увижу. Все наркоманы обещают и не выполняют обещаний. Так что доверять им не стоит.
Но женщинам, которые не боятся говорить то, что думают, доверять стоит. Коул охотно согласился бы пожертвовать гаванской сигарой, которую он позволял себе раз в год на Рождество, лишь бы эта женщина принадлежала ему. Он обнял ее за плечи, отведя руку с сигаретой подальше в сторону. Оркестр заиграл новую песню. Эви тесно прижалась к Коулу, а он прикрыл глаза и стал слушать. Песня была, конечно, о любви. Он вдыхал сладкий аромат ее волос, запах сосновых дров из камина, острый запах плавящегося нейлона…
Эви взвизгнула, схватила свою куртку и швырнула ее на пол. Ковбой, сидевший за соседним столиком, вскочил и принялся затаптывать пламя.
Коул бросился помогать ему. На пол сыпались искры, едкий дым першил в горле. Коул махнул хозяину, тот всплеснул руками и бросился заливать пламя из огнетушителя.
– Ты подпалил мне куртку! – воскликнула Эви.
– Я же не хотел!
– Выкинь эту дрянь! – скомандовала она. Коул послушно сунул последнюю сигарету в пепельницу.
– И залей водой!
Коул залил сигарету водой из стакана.
– Ладно, господа, представление окончено, – рядом с Коулом вырос хозяин ресторанчика. – Вы чего-нибудь еще собираетесь поджигать?
Коул набычился.
Эви посмотрела на свою испорченную куртку и зажала рот ладонью. Посмотрела на пепельницу, полную воды, потом на Коула…
– Ну, давай, – мрачно сказал Коул. – Предъяви счет!
У нее вырвался смешок. Эви поспешно подавила его и напустила на себя суровый вид.
– Просто поверить не могу, что ты на такое способен!
– Я не думал, что так получится, – промямлил Коул. – Я вовсе не собирался причинять ущерб твоему гардеробу.
Эви брезгливо приподняла за воротник несчастную куртку.
– Что, совсем пропала?
– Разве что сделать из нее жилетку… – Обгорелые останки рукава упали на пол, наружу высунулся утеплитель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58