Голубые глаза в ночи стали темно-синими, почти черными, в их зрачках отражалось пламя.
— Алка, — сказал Борис, не отрывая взгляд от жены, — ты — царица! Стихия красоты — рядом со стихиями огня и воды. Под нами — море, над нами — небо, а между ними — ты. Спасибо тебе, моя хорошая, что ты есть. За тебя! — И он поднял граненый стакан с густым рубиновым вином, пахнущим изабеллой.
Вот тут она и захлюпала носом…
Это хлюпанье, совсем некстати, всплыло сейчас в памяти под дымок «Мальборо». Проклятие, как можно было это предать?! «Спокойно, без эмоций, — приказал себе. — Я просто проводил опыт, увлекся и преждевременно поверил в успех — только и всего. Эксперимент провалился, но это еще не означает, что цель была неверной. И эмоции здесь ни к чему, осмысление результата требует холодного разума. Черт, черт, черт!..»
Заснул под утро, когда за окнами чехлили шинами асфальт первые троллейбусы.
— Привет, это я.
— Привет, старик! — Несмотря на ранний час, Попов был бодр и весел. — Хочешь сказать, что пойдешь со мной на разговор с инвестором? Я — за!
— Нет, Сань, эту линейку ведешь ты.
— А что тогда?
— У тебя можно перекантоваться пару-тройку дней?
— В любое время и на любой срок, — посерьезнел Попов. — Без проблем!
Из трубки донесся женский смех.
— Ты не один?
— С телевизором. Сейчас вырублю, момент! Смех оборвался, но Борис готов был побиться об заклад, что в квартире — женщина.
— Когда ждать?
— Часов в семь, ничего?
— Заметано! Тогда и по делам подробненько пройдемся, лады?
— Договорились!
Ай, да Сашка! Ни одного вопроса.
— Боря, не надо нигде кантоваться. — В дверях стояла Алка, опершись плечом о косяк. — Это — твоя квартира. Я на нее не претендую. — Отвечать на идиотское замечание не хотелось. — Мы можем пожить какое-то время в разных комнатах, просто как соседи, — не отставала она.
— Не можем.
— Послушай, но ведь это глупо! У меня с ним ничего не было, клянусь!
— Я зайду сегодня после работы, заберу кое-что из одежды. Постарайся отсутствовать. А сейчас извини, мне некогда. — Он гадливо, точно змею на дороге, обошел жену и вышел в ванную.
Злобно шипя, из хромированного клюва полилась холодная вода. А горячая где? Борис отвернул до упора кран — горячей не было. «Проклятие!» Остервенело скинул с себя джинсы, стал под душ и с силой крутанул блестящий крест с голубой кнопкой. «Ну и хрен с вами, прорвемся!» По телу яростно забили тугие ледяные струи.
Разговор с бригадиром вышел коротким. Старик покряхтел, посопел, но ссылаться на нехватку рабочих рук и удерживать не стал. И дураку ясно: прибилась птичка не к своей стае, рано или поздно отобьется.
— Хороший ты мужик, Борька! — Федор Васильич не спеша достал свой вечный портсигар. — Чудноватый только. — Вытащил папиросу, чиркнул спичкой. — Оно, конечно, у всякой пташки — свои замашки. — И глубоко затянулся. — Через пару дней за деньгами приходи. Бывай!
— Я еще сегодня поработаю. С понедельника ухожу. Бригадир молча пожал плечами.
А ближе к вечеру, когда он выбрасывал в мусорный бак заляпанные краской газеты, его легонько похлопали по спине. От неожиданности Борис вздрогнул, резко повернулся и — наткнулся на рыжую челку и зеленые глаза.
— Здрасьте, Борис Андреич! Папу не видели?
— В квартире, две минуты до цели, — буркнул Глебов. — А папа вас не учил в детстве, что подкрадываться к людям нехорошо? Особенно к старшим.
— Нет! — расплылась в безмятежной улыбке Ольга. На лице — ни тени смущения.
— Это серьезный пробел, — сухо заметил он и направился к подъезду.
— Не думаю! — весело парировала девушка, вышагивая рядом. — Напротив, благодаря этому «пробелу» я подкралась к вам совсем близко. Разве не так? — И, беспечно взмахнув рыжей гривой, первой вошла в подъезд.
Щеке, по которой скользнула шелковистая волна, стало щекотно, и Борис яростно потер ее грязными пальцами. «Черт, заигрывает как с мальчишкой!» Слава богу, с понедельника все закончится и он распрощается с маленькой нахалкой навеки. Эта чертова девица уже достала своими зелеными глазами и рыжими космами! Сколько можно лезть на рожон? Сегодня ее наивное кокетство раздражало — и без того проблем хватает.
Он выкурил у подъезда сигарету и, толкнув тяжелую дверь, шагнул за порог. От почтовых ящиков отделилась тонкая фигурка и, крепко схватив за руку, потащила мимо лифта, вверх по лестнице.
— Оля, вы с ума сошли! Куда вы меня тянете? Что за игры?!
Не обращая внимания на возмущенный тон, девушка молча волокла за собой Бориса и отпустила только на площадке между вторым и третьим этажами.
— Вы в своем уме? — холодно поинтересовался он, разминая затекшие пальцы. И откуда такая сила у этой субтильной девицы?
— Борис Андреич, это правда?
— Что?
— Вы уходите из бригады? — Сухие блестящие глаза буквально приклеились к его лицу — не отлепить.
— Я должен получить ваше разрешение?
— Пожалуйста, не иронизируйте, — тихо попросила девушка.
Борису стало жаль этот «детский сад». Наслушалась сказок о прекрасных принцах и спящих красавицах, а просыпаться приходится не в замке, а на обшарпанной лестничной клетке.
— Правда?! — С нее разом слетели игривая смелость и веселье. — Почему так внезапно?
— Оля, простите, вам сколько лет?
— Скоро двадцать. Но какое это имеет значение?
— А мне сорок. И я женат. — Никакой реакции. Борис устало вздохнул. — Послушайте, Оля, я повидал за свою жизнь многих людей. Мужчин и женщин, хороших и плохих — разных. Поверьте, я немало перелопатил человеческого материала и точно знаю: я не тот, кто вам нужен. Вы молоды, красивы, вы только начинаете жить… Черт, не вынуждайте меня говорить банальности!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109