дом, где они прожили столько счастливых дней, конюшни с ее любимыми лошадями, свежий воздух, землю, живописные окрестности. Он словно наяву видел Линду, счастливую, с развевающимися на ветру волосами. Она скачет на вороном жеребце и весело смеется над ним, так как он отстал и никак не может ее настигнуть. Господи, неужто ему придется от всего этого отказаться? Похоже, да. Ведь он дал слово Элламарии и не может ее обмануть.
Услышав шаги Линды, Боб попытался взять себя в руки.
Когда она вошла, он уже стоял у камина и держал в руках два бокала с вином.
— За что выпьем? — спросила Линда, взяв бокал.
— За нас, конечно, — ответил Боб не задумываясь. Ему было так скверно, что хотелось умереть.
— За нас, — повторила Линда, поднимая свой бокал.
Они выпили. — Все уже готово. Садись, я принесу первое.
Боб уселся за стол, а Линда принесла на подносе две тарелки с супом и поставила одну из них перед ним.
— Боже мой, гаспачо! — воскликнул он. Это был его любимый суп, и Бобу невольно пришло в голову, уж не догадалась ли Линда, что ее ожидает.
— Надеюсь, тебе понравится, — сказала она.
Боб ел с трудом, буквально заставляя себя. Чувство вины и ненависти к самому себе портило аппетит.
— Неужели не нравится? — озабоченно спросила Линда.
— Что ты, суп восхитителен. — Он снова взялся за ложку. Наконец со вздохом облегчения отставил опустевшую тарелку в сторону. — Налить еще вина?
— Да, будь любезен.
Боб снова наполнил бокалы, надеясь, что Линда не заметит, как дрожат его пальцы.
— Принести второе?
— Да, — неловко произнес он.
На второе Линда подала вкуснейшего лосося с салатом. Когда она поставила тарелку перед мужем и накладывала еду себе, ей вдруг показалось, что они разыгрывают какой-то фарс и что в любую минуту публика разразится аплодисментами. Она украдкой посмотрела на Боба, который ковырялся в своей тарелке, и впервые увидела, как плохо он выглядит. Ее сердце преисполнилось жалости и сочувствия. Она мгновенно представила, как он растерян И одинок. Ей безумно хотелось обнять его, успокоить, сказать, что все будет в порядке; но одно ее удерживало — возможно, сам Боб хотел бы, чтобы его утешала другая.
— Как поживают «Тристан и Изольда»? — спросила она.
— На следующей неделе Адриан летит в Нью-Йорк.
Надеюсь, он что-нибудь разузнает.
— А ты тоже летишь?
Боб пожал плечами:
— Я терпеть не могу унижаться и выпрашивать деньги.
— Но мне казалось, ты любишь Нью-Йорк.
— Да, — кивнул Боб. — Просто именно сейчас я не настроен туда лететь.
Линда не стала спрашивать почему.
— В любом случае, — продолжил Боб, — Адриан будет не один. Николае Гоу летит с ним за компанию.
— Николае Гоу? — переспросила Линда. — Это, кажется, он играл Себастьяна в «Двенадцатой ночи»?
Боб кивнул:
— И он же будет сниматься в роли Тристана.
— Понятно, — кивнула Линда, насаживая на вилку крохотный кусочек рыбы. — А на роль Изольды ты уже кого-нибудь подобрал?
Она почувствовала, как Боб сразу напрягся; на его щеках выступил легкий румянец.
— Нет, мы еще не пришли к окончательному решению, — сказал он, пряча глаза.
Теперь Линда уже знала свою соперницу. Оставалось только выяснить ее имя. Впрочем, какая разница?
Боб отложил вилку и взялся за ножку бокала. Его рука едва заметно дрожала. Линда окончательно уверилась в правоте своей догадки. Итак, королеву Корнуолла будет играть эта женщина. Их разлучница. И, кто бы она ни была, в течение определенного времени она будет также играть важную роль в жизни Боба. Возможно, даже до конца жизни.
Он решительно оттолкнул тарелку.
— Больше не могу.
— Я тоже, — сказала Линда, откладывая нож с вилкой.
— Мне кажется, нам нужно поговорить, Линда, — сказал он. — Пойдем в гостиную.
Сердце у Линды оборвалось. Сейчас он скажет… Скажет, что разлюбил ее и уходит к другой. Нужно помешать ему. Сбить с толку. Перевести разговор на другую тему.
Линда на негнущихся ногах последовала за Бобом в гостиную и уселась в кресло у камина. Боб сидел напротив, глядя, как язычки пламени лижут поленья. Линда подлила Бобу вина в бокал из бутылки, которую прихватила с собой, а затем откинулась на спинку кресла.
— Боб…
— Линда…
Оба заговорили одновременно.
— Извини, — сказал он.
— Не за что.
Боб знал, что она смотрит на него в упор, но не мог заставить себя поднять глаза.
— Линда, я должен тебе кое-что сказать, — наконец пробормотал он. — Это трудно. Но я все же скажу.
— Нет, не надо, — прошептала она. — Пожалуйста, ничего не говори. Не сейчас. Я этого не вынесу.
Боб грустно покачал головой; Линда нервно наматывала пряди волос на пальцы.
— Можно я начну первая? — попросила она.
Боб молча кивнул.
Залпом осушив свой бокал, Линда заговорила:
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать, Боб. Давно знаю.
И не хочу, чтобы ты думал… Словом, я ничуть тебя не виню. Я сама во всем виновата. Я была тебе плохой женой.
К сожалению, это слишком поздно понимаешь. Но я хочу, чтобы ты знал: я люблю тебя и буду всегда любить. Если ты передумаешь и вернешься, я буду тебя ждать. И я дождусь тебя, Боб. Я буду ночами напролет молить Бога, чтобы ты вернулся. И поверь, родной, я тебя и правда ни в чем не виню. Только надеюсь, что с ней ты обретешь свое счастье.
Боб закрыл глаза ладонями и судорожно сглотнул.
— Извини меня, Линда, — глухо простонал он. — Прости, если можешь. — Он нагнулся и взял ее за руку. — Поверь, с тобой я был счастлив. И не хочу от тебя уходить, напротив, всем сердцем хочу остаться с тобой. Но не могу.
У меня нет другого выхода. Пожалуйста, не проси, чтобы я объяснял, я просто должен уйти. И я по-прежнему люблю тебя. Это самое страшное, и это причиняет мне самую мучительную боль, я тебя люблю!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127