Впрочем, в одном Вики была твердо уверена: отношения Дженнин с Кейт рано или поздно непременно наладятся.
Закончив рассказ, Дженнин с замиранием сердца посмотрела на Вики, молча сидевшую на диване и почти невидимую в сгустившихся тенях. Она была убеждена, что все испортила и что девушка теперь проникнется к ней глубочайшим отвращением. Но когда Вики наклонилась, чтобы подлить коньяка в ее опустевшую рюмку, Дженнин увидела, что та сочувственно улыбается.
— Вы не должны нести такой груз в одиночку, Джен, — сказала она негромко.
— Но что мне остается делать?
— Вам необходима помощь, возможно, даже врачебная.
Дженнин в ужасе закрыла лицо руками.
— Нет, я не могу.
— Но вы себя гробите, — убежденно заговорила Вики. — Вы должны непременно с кем-то делиться. Обо всем рассказывать человеку, который вас понимает.
Дженнин устало провела рукой по волосам.
— Зря я вам все это наговорила.
— Нет, не зря! — с горячностью возразила Вики. — Вы и так слишком долго это в себе вынашивали. А ваши подруги в курсе дела?
— О нет! — вскричала Дженнин.
— Послушайте, Джен, но ведь все не так страшно. Да, я понимаю, что мне легко говорить, но, ей-богу, я не вижу, чтобы положение было настолько безнадежно. Просто вы должны позволить близким людям помочь вам.
— Мне нельзя помочь, — дрожащим голосом выговорила Дженнин. — Никто не в силах меня спасти.
— Никто вас не спасет, если вы сами этого не захотите.
Давайте попытаемся, — предложила Вики. — Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы вам помочь.
Дженнин нахмурилась:
— Но… почему? Я не понимаю. Вы ведь едва меня знаете.
Вики улыбнулась:
— Это не имеет значения. У каждого из нас порой случается в жизни такое, что нам позарез нужна помощь. И нередко бывает, что рядом не оказывается человека, которому можно было бы полностью довериться. Я тоже через это проходила. Я знаю, что в такие минуты бывает так тошно, что хочется руки на себя наложить.
Дженнин смотрела на нее с таким изумлением, что Вики, заметив это, невольно улыбнулась и кивнула:
— Да, Джен, и я через это прошла. Так вот, когда я уже окончательно утратила не только последние иллюзии, но и последние надежды, нашелся человек, который протянул мне руку помощи. Он помог мне обрести силы, вновь поверить в себя и не стыдиться собственной тени. Я поняла, что таким образом жизнь испытывает нас, как бы проверяет на прочность, а заодно определяет, достойны ли мы считаться настоящими людьми. Не все выдерживают это испытание. Зато потом обретенный бесценный опыт позволит тебе понять других людей и помочь им, когда они обратятся к тебе за помощью. Вот почему я и хочу сейчас попытаться помочь вам.
— И вы не боитесь? — спросила Дженнин. — Ведь вы меня совсем не знаете.
— Порой так даже легче, — ответила Вики. — Иногда труднее всего бывает заглянуть в душу самых близких людей. Тем более что именно они, как правило, совсем нас не понимают.
Дженнин задумчиво покачала головой.
— Да, — сказала она наконец. — Пожалуй, вы правы — они нас не понимают.
А на другом конце Лондона за несколько минут до начала спектакля Элламария лихорадочно пыталась связаться с Дженнин. Вот уже несколько дней, как от ее подруги не было ни слуху ни духу, и теперь Элламария уже не просто волновалась — она панически боялась за подругу. Наконец, отчаявшись дозвониться, Элламария в сердцах бросила трубку и поспешила на сцену.
После спектакля она едва сумела пробраться в свою гримерную — дверь была едва ли не до половины завалена цветами. Ее щедрый поклонник пожелал остаться неизвестным.
Сидя на кровати в больничной палате, Кейт пыталась вспомнить, что с ней произошло. Прошло почти три недели с тех пор, как ее сюда привезли, но Кейт почти ничего не помнила. Каждый день приходил врач, и Кейт смотрела, как шевелятся его губы и кривые зубы и как моргают проницательные серые глаза, пока он говорил с ней. Настало время, когда она впервые ответила на какой-то его вопрос, а ведь поначалу она молчала как рыба; даже его вид был ей отвратителен.
Отец принес в палату телевизор. Подруги каждый день приходили навестить ее, но только Дженнин с ними не было. Кейт вспомнила о ней далеко не сразу, но и потом не могла заставить себя хотя бы даже поинтересоваться, как дела у Дженнин: слишком свежа еще была рана.
Кейт невидящим взором смотрела на телевизионный экран. Завтра се выпишут. Мысль о возвращении домой радовала Кейт, она уже чувствовала себя гораздо увереннее. Даже о своем неродившемся малыше она старалась не вспоминать. Малютка уютно устроился в глубине ее подсознания, где ему всегда будет хорошо. Кейт никому не говорила, но и сейчас по ночам, в особенности ближе к рассвету, детский плач будил ее, извлекая из бездонной пропасти очередного кошмара. Да, ведь все случившееся с ней и было кошмаром. Теперь Кейт это твердо поняла и знала — все пройдет.
Она посмотрела па цветы, которые были расставлены по всей палате, — отец и подруги пытались поднять ей настроение. Больше всех цветов привозила Элламария; у нес их было в эти дни хоть пруд пруди. В последний раз Элламария пришла навестить ее вместе с Бобом, и, глядя на эту пару, Кейт даже позавидовала, что не обладает таким стойким характером, как ее подруга. Элламария никогда не попала бы в такую передрягу, в этом Кейт была твердо уверена.
Кейт подняла голову, чтобы посмотреть на телеэкран.
Знакомая заставка. Сколько раз она в нетерпении ждала эту передачу! Музыка кончилась, и на экране появилась Дженнин.
Кейт быстро нащупала пульт дистанционного управления и выключила телевизор. Она по-прежнему не могла смотреть на Дженнин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127