Как любви удалось так глубоко укорениться в ее сердце, а она даже не заметила? Он как будто каждую частицу ее души пометил своим прикосновением, своим запахом, своим юмором, буквально весь вошел в нее, а она только сейчас, когда его уже не было рядом, поняла, что он сделал с ней. Но если бы даже она поняла это раньше, что бы изменилось? Он предпочел не ее, так какой же смысл терзать себя подобным образом?
— Вы в порядке, мадам? — поинтересовалась Лэй Линь. — Может, вам принести что-нибудь?
Пенни покачала головой.
— Нет, — хрипло ответила она. Понимая, что Лэй Линь искренне тревожится за нее. Пенни взяла ее ладонь в свои ладони, пожала с улыбкой и успокоила:
— Правда, со мной все в порядке.
— Не хотите открыть вот это? — спросила Лэй Линь, подойдя к кровати и достав лежавшую среди шелковых подушек маленькую коробочку. — Или подождете хозяина?
Пенни почти не слушала ее, тупо разглядывая замысловатые красивые узоры на шелковой ширме. Сердце ее все еще взывало к Дэвиду. Затем, горько усмехнувшись, Пенни спросила:
— Скажи мне, Лэй Линь, почему твои соотечественники так не любят меня?
— Ох, нет, они любят вас, мадам! — возразила Лэй Линь, опустив голову и поправляя подушки на кровати. — Вас все любят, ведь все знают, что хозяин не сдался полиции только из-за вас. Мы не хотели, чтобы он сделал это, и вы его остановили.
Пенни встряхнулась, словно пытаясь избавиться от тяжести в груди. Посмотрев на Лэй Линь, она сказала:
— Однако они избрали довольно странный способ для выражения своей любви ко мне.
— Но они же мужчины, мадам. Они считают, что женщина не должна присутствовать там, где обсуждают дела.
— А что ты об этом думаешь, Лэй Линь?
— Я? Мне платят не за то, чтобы я думала, мадам.
В этот момент Лэй Линь обернулась, и Пенни заметила насмешку в ее взгляде.
— Но я все-таки думаю, мадам, — продолжила китаянка, — что хозяин очень любит вас. Я вижу это по его глазам. — Лэй Линь прижала ладонь к груди. — Я чувствую, он любит вас всем сердцем. А вы, мадам, вы прекрасная женщина. — Внезапно на ее лице появилось серьезное выражение. — И дело не в вашем лице, мадам, нет, не в лице. А в вашей душе, мадам. У вас прекрасная душа.
Несмотря на свое настроение, Пенни рассмеялась:
— Наверное, мне надо поблагодарить тебя за эти слова.
— Нет, не надо благодарить меня, мадам. Хотите открыть? — Лэй Линь протянула Пенни коробочку.
Пенни посмотрела на коробочку и с трудом сглотнула слюну, сдерживая слезы. Она догадывалась, что в ней находится, и все-таки, даже зная, как прекрасна эта вещь, Пенни не хотела принимать ее. Но разве у нее был выбор? Кристиан уже купил ее, и от одной только мысли, что он заплатил почти четыреста тысяч долларов за ожерелье, перед которым она по глупости остановилась в восхищении, когда они этим утром гуляли по торговой галерее отеля. Пенни захотелось закричать. Может быть, этот крик наконец избавит ее от сдавившего грудь ощущения безумия всей этой ситуации…
Но вместо этого она протянула руку и взяла коробочку. Лэй Линь встала рядом: ей очень хотелось увидеть, что находится там, внутри.
И хотя Пенни предполагала, что увидит, ее сердце едва не остановилось, когда она открыла кожаный футляр и взглянула на ожерелье из сапфиров и изумрудов в обрамлении сверкающих бриллиантов, с подвесками из морского жемчуга вперемежку с более мелкими голубыми сапфирами.
— Ох, мадам! — воскликнула Лэй Линь, поднося ладонь ко рту. — Только не говорите хозяину, что это я отдала вам сейчас его подарок! — взмолилась она. — Я не знала, что там, я думала…
— Все в порядке, Лэй Линь, — раздался голос Кристиана. Пенни повернулась и увидела, что он стоит в дверях. — Ты можешь идти, — добавил он.
Кристиан подождал, пока Лэй Линь вышла из спальни, закрыл дверь, подошел к шезлонгу и сел рядом с Пенни.
— Оно тебе нравится? — ласковым тоном спросил он, глядя на ожерелье.
— Разве оно может не нравится? — Пенни улыбнулась сквозь слезы. — Это самое красивое ожерелье из всех, какие я только видела.
Кристиан взял Пенни за подбородок и, повернув ее лицо к себе, внимательно посмотрел на него.
— Ты до сих пор расстроена тем, что произошло? — спросил он, не обращая больше внимания на ожерелье, как будто это была простая безделушка.
Пенни кивнула:
— Немного.
Вздохнув, Кристиан обнял Пенни и положил ее голову себе на плечо.
— Я никогда не допущу, чтобы с тобой случилось что-то плохое, и ты знаешь это, правда? — прошептал он.
Пенни машинально кивнула.
— Если бы ты не была женщиной, — Кристиан тихонько засмеялся, — то он извинился бы за свое поведение, но, боюсь, даже я не могу заставить его сделать это.
— Кто он такой?
— Я уже сказал, неизбежное зло. Он работает на человека, с которым я веду дела и которому должен много денег. Вот поэтому он и считает себя вправе вести себя высокомерно и унижать меня. Но теперь он понял, что переоценил свои возможности.
Пенни вскинула голову и внимательно посмотрела в глаза Кристиану:
— И все же ты боишься его, да?
Кристиан кивнул:
— Я вообще боюсь бесстрашных людей.
— Теперь он убьет Цэ Дуна?
— Нет. Но только потому, что, если дело дойдет до этого, Цэ Дун убьет его первым.
Пенни вздрогнула, в ее памяти снова всплыла та ужасная сцена.
— А откуда он знает мое настоящее имя? — спросила она.
Кристиан посмотрел на нее, затем, опустив взгляд на футляр, лежавший на коленях Пенни, осторожно взял ожерелье с черной бархатной подушечки.
— Ты наденешь его сегодня вечером? — Он улыбнулся, снова посмотрев на Пенни. — Сегодня мы будем развлекаться в павильоне «Картье». Ты купила сегодня что-нибудь…
— Кристиан, откуда он знает мое настоящее имя?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177