Сейчас она даже не помнила, что точно говорил Уолли об антикварном бизнесе, но зато теперь, познакомившись с Эстер, смогла по достоинству оценить его пренебрежительные замечания в адрес жены, на фоне которой ему хотелось предстать в наилучшем свете. Пенни не уважала таких мужчин, она считала, что поливают грязью своих спутниц жизни только те, кто знает, что жены гораздо лучше их. Кроме того, как верно заметила Самми, в Уолли было что-то отталкивающее.
Шанс познакомиться с Эстер представился Пенни пару дней назад. Утром она столкнулась с соседкой у ворот.
Мадам Делани была в пеньюаре а-ля Рита Хейуорт, на ногах пушистые белые домашние туфли без задников, на шее ожерелье с бриллиантами. Получив очередное приглашение и услышав, что Уолли отсутствует, Пенни решила принять его. Хотя сперва предстоящий визит ее несколько пугал, теперь Пенни была даже рада, что пришла. К тому же ее присутствие явно доставляло удовольствие Эстер.
Когда Эстер появилась в гостиной с подносом в руках, Пенни встала, чтобы помочь ей, потом взяла со стола спички и зажгла свечи.
— Господи, какая же я глупая, совсем забыла про них! — Эстер хихикнула. — Ты такая милая. Садись вот здесь, во главе стола, а я сяду рядом с тобой. Хочешь еще вина? Да, конечно же, хочешь. — Она снова хихикнула. — Я специально порылась в запасах Уолли, чтобы найти самое хорошее, — призналась Эстер, — но только не говори ему об этом.
— Мой рот на замке, — заверила Пенни и улыбнулась. — Кстати, где все щенки? Я что-то их не вижу.
— Ох, дорогая! — Эстер внезапно опечалилась. — Уолли отвез их на птичий рынок в Вильнев-Лобе. Сказал, что мы не можем их держать. Ты же понимаешь, их слишком много.
Эстер склонила голову, и Пенни подумала, не плачет ли она. Так оно и оказалось, и пока Пенни размышляла, что бы сказать в утешение, Эстер вытащила из рукава платья белый, обшитый кружевом носовой платочек и деликатно высморкалась.
— Сказал, что отвез на птичий рынок, — продолжила Эстер с печальным видом. — Но они же нечистокровные и никому не нужны. Боюсь, что он их всех просто выкинул где-нибудь. — Вскинув голову и изобразив на лице ослепительную улыбку, Эстер добавила:
— Не будем говорить о таких вещах, ладно? Давай поговорим о тебе. Уверена, у тебя должна быть очень интересная жизнь.
Эстер оказалась благодарной слушательницей, и Пенни поймала себя на том, что говорит почти одна. Она щеголяла знакомствами с известными людьми, хотя обычно не любила упоминать об этом. Пенни делала это потому, что совершенно четко понимала, чего хочет от нее Эстер.
Когда наконец Эстер поднялась из-за стола, чтобы приготовить кофе. Пенни подумала, что ей совсем не нравится ублажать старую леди. Единственным ее оправданием было то, что она хоть как-то пытается сгладить грубое поведение Уолли по отношению к жене. Возможно, более уместно было бы назвать это притеснением — просто в нем присутствовало нечто такое, что заставляло ее сейчас сочувствовать Эстер. Тем не менее Пенни вовсе не собиралась превращать столь приятные ужины в регулярное событие. Она понимала, как легко Эстер может привязаться к ней. Хотя Пенни эта пожилая леди отчасти даже нравилась, ее вовсе не привлекала роль названной дочери.
— Куда, вы сказали, уехал Уолли? — спросила Пенни, когда Эстер поставила поднос с кофе на инкрустированный столик, стоявший между софой и креслами.
— Ох, он в Тулузе!.. — Эстер подошла к небольшому бару, достала оттуда бутылку «Корвуазье» и два пузатых бокала.
— Спасибо, но я не буду, — с улыбкой отказалась Пенни, когда Эстер стала наливать коньяк в бокалы. — Мне завтра работать. А когда он вернется?
— В среду. Ох, это телефон! Извини меня, дорогая, я ненадолго.
Вернувшись, Эстер налила себе приличную порцию коньяка и, усевшись на подлокотник кресла, сказала:
— Значит, ты собираешься на вернисаж, который барон устраивает для своего последнего протеже? Ты получишь огромное удовольствие. Знаешь, там соберется все местное общество.
— И вы там будете? — поинтересовалась Пенни, делая глоток кофе.
— Я! Боже упаси! — рассмеялась Эстер. — Я общаюсь только со старыми болтунами. Неплохая компания, но не слишком интересная.
— Чего не скажешь о людях, с которыми вы встречаетесь во время своих путешествий, — заметила Пенни, бросая взгляд на фотоальбом, лежащий на столе.
Глаза Эстер округлились: похоже, она поняла, что сказала нечто такое, чего не следовало говорить. Она вообще не должна была показывать Пенни альбом, однако не удержалась от искушения — уж очень ей хотелось, чтобы Пенни поняла: она не просто глупая старуха, живущая по соседству.
Робко улыбнувшись, Эстер посмотрела в глаза Пенни.
— Не говори Уолли, что я показывала тебе альбом, ладно?
— Конечно, раз вы просите. Но почему вы не хотите, чтобы он узнал об этом?
Эстер на мгновение смутилась, затем глаза ее просветлели; похоже, она нашла ответ.
— Он ругается, когда я его показываю. Считает это бахвальством. — Эстер отвела взгляд в сторону, потом перевела его на Пенни и снова улыбнулась. — Чудесный у нас получился вечер! Я очень надеюсь, что мы сможем встречаться вот так почаще. После смерти Билли я редко общаюсь с молодежью. Да и кому захочется проводить со мной время? Я же просто никому не нужная старуха.
И, наверное, ужасно надоедливая, да?
Пенни улыбнулась.
— А кто такой Билли? — осторожно поинтересовалась она.
Глаза Эстер забегали по комнате, одной рукой она схватилась за горло.
— Билли — мой сын, — промолвила Эстер с отрешенным видом. — Он умер десять лет назад. Нелепая смерть, опухоль мозга. На следующей неделе ему исполнилось бы тридцать три.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177