Ей импонировала возможность делать не одну программу, а две. Конечно, ее участие в “Хочу все знать” будет по необходимости тайным, иначе Марвин Мансфилд взбрыкнет и прикроет всю лавочку. Впрочем, рано или поздно этот узел будет разрублен, и Рианон верила, что у “Хочу все знать” шансов на выживание больше, чем у Марва. Иными словами, дни Марва сочтены – если верить Джолину. А дальше все будет зависеть от того, кого назначат на его место; поговаривали, что Феликса Рольфа. Следовательно, для Рианон открывалась возможность стать не только шеф-продюсером “Хочу все знать”, как и прежде, но и исполнительным продюсером “Внимания”. Захватывающая перспектива.
Улыбаясь, она распахнула входную дверь “Селфбриджс” и устремилась к отделу косметики. И только оказавшись в толпе, поняла, что ноги занесли туда, куда она отказывалась идти. Рианон застыла на месте. Приступ страха обжег ее. Она приложила холодную ладонь к щеке и огляделась. Не было видно ни Галины, ни стенда “Конспираси”; значит, еще есть время, чтобы выбраться незамеченной.
Но Рианон поступила иначе. Она позволила людскому потоку увлечь себя и в конце концов оказалась прижатой к стене где-то между отделами перчаток и косметики. Отсюда был виден край стенда “Конспираси”, в воздухе уже витал легкий аромат новых духов. Рианон, оглядываясь, увидела себя в зеркале. Длинные рыжие волосы рассыпались по спине и легли на щеки, напоминая осенние листья. Кожа, как всегда, оставалась белой, но веснушчатые щеки и влажные губы порозовели от холода.
Она повернулась к стенду, и сердце сжалось. Толпа заволновалась. Появилась Галина. Рианон отлично видела белоснежные волосы, оливково-смуглую кожу, мягкий взгляд голубых глаз. На ней был короткий сиреневый жакет с белым шелковым воротом. Лицо было покрыто косметикой от “Конспираси”. Двигалась женщина с такой грацией, что, казалось, была рождена для того, чтобы быть образцом изящества. Рианон поразилась, насколько естественно она смеется и болтает с публикой. Галина вызывала восхищение. Она была так хороша и так обезоруживающе счастлива, что невозможно было не залюбоваться ею. Сердце Рианон забилось. Галина любит и знает, что любима.
Рианон опустила взгляд, заставила себя улыбнуться. Оказывается, она не представляла себе, насколько тяжело будет увидеть Галину. Эта встреча показала Рианон, как далека она от того, чтобы отделаться от мыслей о Максе. Она так хотела его, что при одной мысли об этом становилось дурно. Чувства переполняли ее, и Рианон казалось, что она обречена на эту несчастную любовь до конца жизни.
Она отвернулась, потом, неизвестно зачем, обернулась и бросила на подиум последний взгляд. Впоследствии Рианон станет спрашивать себя, иначе ли пошла бы жизнь, если бы она не повернула голову, а просто вышла бы на улицу. Можно ли было избежать всего, что случилось после? Но вопросы придут потом. А сейчас она стояла среди толпы и не могла не смотреть на Макса, а тот глядел на нее, и она знала только, что вся ее страсть, любовь, влечение – все обращено к нему.
Галина встала на цыпочки и поцеловала мужа, а он продолжал не отрываясь смотреть на Рианон. Было ясно, что Романов только что приехал в “Селфбриджс”. Журналисты уже отбыли, так что фотовспышек не было видно, никто не выкрикивал вопросов, и приезд Макса вызвал только гул любопытной толпы и откровенную радость Галины.
Лицо его не дрогнуло. Ни малейшего признака узнавания, ни даже удивления во взгляде. Он просто смотрел Рианон в глаза. Безмолвный диалог родственных душ.
В эти секунды Рианон потеряла способность трезво рассуждать. Для нее исчез весь мир, всё, кроме него. А потом Макс отвернулся. Она вновь была свободна.
Рианон вышла из универмага, в кафе встретилась с Морганом и Салли, согласилась рассмотреть их предложение о должности консультанта, села в такси, поехала на Пиккадилли в ресторан, пообедала с потенциальным спонсором и вернулась домой.
Она не замечала, как час летит за часом. Пробежала несколько последних номеров журналов “Ньюсуик” и “Тайм”; посмотрела несколько видеозаписей интересовавших ее телепрограмм; занесла в блокнот заметки к очередной встрече с Люси, сделала несколько телефонных звонков. Ближе к вечеру она надела приталенный свитер и коричневую юбку, разожгла камин и включила музыку.
Она была совершенно спокойна. Тем не менее сердце прыгнуло в груди, когда раздался звонок в дверь. Вдруг захотелось не открывать.
В одних чулках она бесшумно прошла к двери, отворила и увидела его. Страдание захлестнуло ее, Рианон не могла говорить.
Он молча обнял ее, зарылся в ее волосы и закрыл глаза.
– С тобой все в порядке? – шепотом спросил Макс, прижимая ее к себе.
– Да, – ответила она.
Он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Прошло очень много времени, прежде чем на его губах появилась тень улыбки.
– Ты знала, что я приду?
Она кивнула:
– Поняла, когда увидела тебя.
Глаза его потемнели.
– Разреши мне пройти.
Рианон отступила, закрыла дверь, взяла его за руку и провела в гостиную. Максу, такому большому, тесно было в этой уютной комнате, но он был здесь на месте. Рианон снова прильнула к любимому, обвила руками его шею и заглянула ему в глаза.
– Надолго ты приехал?
– На три дня.
В ее глазах мелькнуло удивление.
– Не верю. Я понятия не имела, что ты сегодня окажешься в Лондоне. Галина писала, что ты подъедешь к концу ее турне.
– Я так и собирался сделать, а потом планы переменились. Сегодня Галина летит в Париж. Завтра она будет в Эдинбурге, а в четверг – в Манчестере.
– А ты останешься здесь?
Макс кивнул.
– Бог мой, ты замечательно выглядишь, – прошептал он, изучая ее лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167