В перерыве между танцами Рианон спросила у Лиззи:
– Тут всегда так?
– Может, поменьше буйства, – ответила Лиззи, – но этот человек ненормальный, ему все время нужны развлечения.
Рассмеявшись, Рианон бросила взгляд туда, где Энди отплясывал с жирной американкой в кокетливой соломенной шляпке, а Дуг расправлял перья перед парочкой шведских геев.
– Знаешь, Максу бы тут понравилось, – с улыбкой заметила Рианон. – У него такая напряженная жизнь, что он с удовольствием бы снял пиджак и расслабился.
– Значит, при первой возможности мы с тобой познакомим Макса с этими паяцами, – хихикнула Лиззи.
Рианон взглянула на подругу, вскинув брови.
– При первой возможности? – насмешливо повторила она. – Не хочешь ли ты сказать, что Господь Бог посвятил тебя в свои тайны?
– Хотела бы я это сказать, – вздохнула Лиззи. Рианон тоже вздохнула.
– Давай о другом, ладно? У нас праздник, а не вечер сочувствий. Где там твой красавчик? Тебе пора танцевать.
Как по заказу за их спинами в ту же секунду оказался Энди и уволок Лиззи в толчею. Рианон, улыбаясь, смотрела на них, удивительно счастливых, и не понимала, почему когда-то ее не отпускало чувство, что если Лиззи вернется в Перлатонгу, обязательно случится что-то ужасное.
– Папа! Смотри! Смотри, папа! – кричала Марина.
Она оглянулась через плечо, чтобы убедиться, что отец ее слышит.
– Я смотрю, малышка, – отозвался Макс и опустил на глаза очки, чтобы блеск чистейшего снега на склоне горы не слепил его.
– Эге, Алекс! – крикнула Марина брату. – Ты готов?
– Да, – откликнулся тот.
Мальчик, одетый в синий костюм, занял место несколькими ярдами выше, там, где расположилась компания начинающих горнолыжников, которые отчаянно размахивали руками и хватались друг за друга, стараясь удержать равновесие.
Макс нежно заулыбался. Какой бесстрашный у него сын, как горят его глаза, устремленные на Марину. Алекс оттолкнулся палками и помчался вниз, к сестре. Марина обхватила его.
– Молодец! Папа, ты видел? Алекс съехал сам, и я его поймала!
– Да, видел, конечно.
Глаза Макса смеялись над детской гордостью и детской радостью. Они репетировали этот нехитрый трюк добрых полчаса, пока сам Макс попивал горячий шоколад, делая вид, что не смотрит в их сторону.
– Это я его научила! – с гордостью заявила Марина, подъехав на лыжах к кафе, возле которого сидел Макс. А когда Алекс скользнул к ним и попал прямо в отцовские объятия, она расхохоталась.
– Эгей! – Теперь смеялся и Макс. Он покачивал сына на колене и целовал в щеку. Щека была такая розовая, холодная, такая мягкая, что Макс чмокал ее еще и еще, пока Алекс не стал вырываться. – Ладно. Дай пять.
Макс протянул ему руку.
– Ага! – в восторге завопил Алекс и, не снимая перчатки, засунул руку в руку отца. – Правда, я катаюсь почти не хуже Марины?
Большие глаза дочери внимательно глядели на отца из-за чашки, которую Марина как раз подносила ко рту.
– Почти, – подтвердил Макс и подмигнул девочке. – Почти, но еще не совсем.
Удовлетворенный Алекс просиял, а Марина с важным видом поставила чашку на стол, встала и помчалась, петляя, вниз, дабы продемонстрировать, насколько превосходит брата в горнолыжном спорте. Алекс следил за сестрой, в его больших голубых глазах горело восхищение.
– Я тоже так могу! – выкрикнул Алекс, когда Марина опять подъехала к кафе.
Макс уже успел расстегнуть крепления Алекса.
– Правда можешь? – рассеянно произнес Макс.
– Ага. Только прямо сейчас не хочу.
– Ну ладно, сын.
– Я не боюсь, – объявил Алекс во всеуслышание. – Я как ты, я ничего не боюсь.
– Папа – лучший горнолыжник на свете, – вмешалась Марина и немедленно скинула лыжи, чтобы угнездиться на другом колене отца. – Папа съезжает даже с черных склонов. Правда, па?
– Глупости говоришь, – возразил Алекс. – Черного снега не бывает.
– Не снег черный, а склон, – высокомерно разъяснила ему Марина. – Пап, а можно мы еще раз поднимемся на подъемнике?
– Конечно, малышка, только пусть сначала Галина придет за Алексом.
При имени Галины Марина моментально опустила глаза, но когда до нее дошел смысл услышанного, шелковые черные брови взлетели вверх от радости.
– Так мы можем поехать сами? – взвизгнула она. – Вдвоем?
– Вдвоем. – Макс поправил выбившуюся из-под шапочки прядь волос, думая тем временем о том, как помочь дочери преодолеть отчуждение от Галины.
– Он не черный, – настаивал Алекс. Все это время мальчик старательно вытягивал шею, чтобы увидеть вершины гор. – Покажи, где это он черный.
Пока Марина разъясняла брату происхождение оттенков цвета снега на разных холмах, Макс заказал детям по порции горячего шоколада, после чего глянул вниз – не приближается ли Галина. Все утро она как бешеная снимала детей, Макса, горные виды, а потом унесла камеру домой, то есть в арендованное ими шале. Домик спрятался в лесу среди укутанных снегом сосен.
Романовы приехали в Гштад больше недели назад. Из Лондона Макс и Галина прилетели в Женеву, а затем поездом добрались до уютной альпийской деревушки. На платформе их ожидала нанятая Рамоном прислуга. Их доставили в роскошное шале. Дети прилетели в Швейцарию накануне на самолете, принадлежащем романовскому концерну.
Официант принес горячий шоколад. Макс поблагодарил его, усадил сына и дочь за стол. Через некоторое время брат и сестра, не прекращая оживленно болтать, отправились на поиски туалета. Макс смотрел им вслед, думал о том, насколько им здесь хорошо. Жаль, он не догадался раньше, что детям необходимо отдохнуть от Лос-Анджелеса.
С наслаждением вдыхая насыщенный бодрящим сосновым ароматом воздух, Макс с легким беспокойством думал о том, что пресса, как ни странно, до сих пор до них не добралась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167