– На своей.
– Отлично. Значит, тебе есть на чем ехать к Морису. Я уеду раньше, так что встретимся уже там. Или тебя подождать? Сейчас на дорогах, наверное, уже полно машин…
– Нет-нет, не жди меня. Езжай.
Когда дверь за Улой закрылась, Галина подбежала к ней на цыпочках, прислушалась и рывком распахнула, чтобы убедиться, что возле гримерной никого нет. Маленький холл, разделявший две спальни, был пуст. Из соседней комнаты доносились приглушенные голоса. Галина поняла, что если та дверь откроется, она услышит.
Быстро вернувшись к столику, она схватила телефон и набрала номер. После четвертого звонка на другом конце ответили.
– Привет, это я, Галина.
– Не ожидал.
– Мы можем встретиться сегодня вечером?
– Конечно. Правда, я считал, что ты помолвлена с Максом.
– Правильно, но он сейчас в Нью-Йорке. Он не узнает. Все можно сделать быстро.
– Ладно. Но ты ведь теперь знаменитость. Ты уверена, что по-прежнему этого хочешь?
– Уверена, – сказала она шепотом, так как дверь соседней комнаты открылась. – Спасибо, мне тоже было приятно с тобой поболтать. – Она повернулась и дружески улыбнулась Мими. – Увидимся.
И Галина отключила связь.
На следующее утро, в шесть тридцать Романов уже сидел у себя в кабинете на 54-й улице. В офисе пока не было никого, кроме охранника, так что Макс мог без помех пролистать газеты, прихлебывая кофе без сахара, сваренный для него охранником Гансом. Пара газет поместила фотографии Галины на первых страницах, однако и “Нью-Йорк таймс”, и “Нью-йоркер” отвели ей место на внутренних полосах, причем в заметках просто сообщалось, что Галина заключила контракт с “Праймэр”. Разумеется, Макс пока не мог узнать, как на вчерашнюю перепалку во время пресс-конференции отреагировала пресса Лос-Анджелеса, но он был рад и тому, что хотя бы на восточном побережье газеты вообще не сочли нужным упоминать о ней.
Затем Макс просмотрел страницы, посвященные финансовым делам, ознакомился с ситуацией на бирже, посмотрел курс акций, отложил газеты, снял телефонную трубку, связался с Лондоном, с Бонном, сверился с данными, заложенными в компьютер, и отправил по электронной почте послание президенту собственной корпорации Эду Шервину. В семь часов он вышел из кабинета и поспешил на 58-ю улицу в спортзал. После часа интенсивных тренировок вернулся в кабинет, где его уже ждал свежий кофе с круассанами. Об этом позаботилась его секретарша Лорен. Начинался обычный рабочий день. Встреча с Тео Строссеном должна была состояться через полчаса, и у Макса еще оставалось время ознакомиться с последними донесениями из Южной Африки.
По сравнению с другими делами, которыми приходилось заниматься Максу Романову, путешествия, привычки, воззрения Рианон Эдвардс были сущими пустяками, но, просмотрев последние присланные ему фотографии и факсы, он неожиданно почувствовал острый интерес к мелким деталям частной жизни другого человека, причем человека, который находился очень далеко от него. И весьма вероятно, будет далеко и впредь, так как в силу своего рода занятий Рианон не могла стать желанной гостьей в доме Романова. Но Галина в последнее время носилась с мыслью восстановить связи со старой подругой, так что Макс, прежде чем впрямую запретить общение, решил проверить, что представляет собой эта женщина. Он, конечно, предполагал, что в любом случае не позволит Галине видеться с ней, так как презирал журналистов вообще, а журналист, у которого имеется зуб на Галину, – вдвойне опасное существо.
Прихлебывая кофе, Макс задумчиво рассматривал увеличенную фотографию веснушчатого лица Рианон – небольшие яркие карие глаза, рот необычной формы, пышная рыжая шевелюра… Но думал он уже не о Рианон, а о Галине, о том, в частности, что накануне вечером она так и не позвонила ему. Наверняка все дело в вечеринке у Мориса, так как ни от Улы, ни от детей звонков тоже не было. Он посмотрел на часы. Звонить в Лос-Анджелес еще рано. Макс поморщился и снова стал изучать лицо Рианон Эдвардс.
– Макс! – в аппарате внутренней связи раздался голос Лорен. – Да?
– Только что позвонили снизу – приехал Тео Строссен. Он знает, что прибыл раньше срока, но я сказала, чтобы он поднимался. Ему подождать?
– Нет. Сразу проси в кабинет. – Макс набрал команду на клавиатуре, проверяя, нет ли для него сообщений по электронной почте. – Из Лос-Анджелеса не было звонков или факсов?
– Никаких. Там еще нет шести утра.
Макс вернулся в прежний файл, бегло просмотрел остальные фотографии и подробное донесение. Обратил внимание, что обнаженной натуры на сей раз не было. Он вдруг почувствовал себя разочарованным, и ему захотелось посмеяться над собой. Магнат не испытывал никаких угрызений совести из-за того, что по его приказу за этой женщиной наблюдали. Ее коллеги, подумал он, сами только тем и занимаются, что все разнюхивают, так что справедливо платить им той же монетой. До сих пор, однако, Макс не видел доказательств того, что Рианон все еще держит зло на Галину за то, что несколько лет назад подруга увела у нее жениха. На снимках она только тем и занята, что кокетничает со своим ненаглядным алмазным деятелем на террасе отеля в Кейптауне и выглядит воплощением счастья и любви. Но Макс давно научился не доверяться поверхностным впечатлениям. Прежде чем решить, открывать ли двери своего дома для Рианон Эдвардс, стоит послушать, что скажет Тео Строссен об Оливере Магире.
Через несколько минут Лорен проводила к нему в кабинет троих мужчин в темных костюмах. Самым низеньким и пожилым из троицы был Тео Строссен.
Макс поднялся навстречу гостям. Проницательные зеленые глазки Строссена буквально впились в него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167