Вообще люблю побыть одна там, где меня никто не трогает. А ты?
Рианон глубоко вздохнула – уединение с некоторых пор она воспринимала как одиночество.
– Да-да, конечно, я тоже, – ответила она. – Но разве брак не означает в определенном смысле потерю независимости? Это же и есть оборотная сторона семейной жизни, хотя я понимаю, что в замужестве есть большие преимущества. По крайней мере так мне говорили. Кроме того, я по твоему рассказу поняла, что дом у Романова большой и найти уединенное место не проблема.
– Да, дом не маленький, – со смешком подтвердила Галина, – но он все-таки недостаточно велик, чтобы сбежать от Макса, если он этого не хочет. Да во всем Лос-Анджелесе скрыться от Макса некуда. Его сволочные шпионы повсюду. Я уверена, он нанимает специальных людей, чтобы они следили за мной и докладывали ему, во сколько я ушла, во сколько пришла, кто у меня был и как долго… – Она рассмеялась. – Я даже подозреваю, что они копаются в моем белье.
– Зачем? – удивилась Рианон.
– Его всегда интересовало, не сплю ли я с кем-нибудь. – Рианон брезгливо поморщилась.
Подруги вошли в прохладный, отделанный мрамором холл и направились к лифту. Войдя, Галина кивнула консьержу.
– И для того, чтобы это установить, шпионы должны рыться в твоем белье? – спросила Рианон.
Галина, смеясь, пожала плечами.
– Не знаю. – Она нажала на кнопку вызова лифта. – Он на все способен.
– Да как же ты терпишь слежку? – воскликнула Рианон.
– А мне нравится. – Красавица усмехнулась. – Это только доказывает, как сильно он меня любит и как боится, что в моей жизни появится другой мужчина.
Лифт поднялся на третий этаж. Галина выглядела самодовольной и безмятежной.
– А другие у тебя бывают? – спросила Рианон, когда двери лифта открылись.
– А как же! – со смехом воскликнула Галина. – Когда представляется случай.
Она ступила на покрытый ковром пол, вынула ключи и решительно направилась к самой дальней квартире.
– Et voila*! – крикнула она, распахивая дверь и приглашая Рианон в залитую солнцем великолепно обставленную гостиную, большие окна которой выходили на море. – Вот твой дом.
* Вот (фр.)
Она наслаждалась изумлением Рианон, которое та и не пыталась скрыть. Англичанка молча взирала на пышные белые диваны, стеклянные кофейные столики, огромные опахала из перьев и белый ворсистый ковер. Все здесь было белым, даже садовые стулья на террасе были обтянуты мягкими белыми чехлами. Единственными цветными пятнами были картины на стенах да иллюстрированные журналы, в беспорядке сваленные на одном из столиков.
– А вот это, – объявила Галина, указывая на колоссальную вазу с букетом белых лилий, – я сама утром купила для тебя.
Рианон, тронутая детской гордостью Галины, улыбнулась; ведь подруга не могла знать, что этим подарком причинит гостье боль. Лилии живо напомнили ей медовый месяц в Марракеше, номер в гостинице… Рианон поспешно отогнала эти мысли, понюхала цветы и сказала:
– Прелесть! Спасибо тебе, Галина.
Она улыбнулась в ответ. В синих глазах светилась та же нежность, что звучала в ее голосе. В ослепительных лучах солнечного света ее волосы казались белее, чем обычно, а безупречная кожа отливала золотом. Никогда, подумала Рианон, она не была такой красивой.
Галина взглянула на часы.
– Ах черт! – воскликнула она. – Я должна быть у маникюрши в пять часов, так что всё, полетела. У нас есть пара дней, так что успеем посплетничать. Сейчас Пьер принесет твой багаж. – Она полезла в сумочку и извлекла пятидолларовую купюру. – Дай ему, пожалуйста. Не скучай, хорошо? Мы обо всем позаботились. Ула даже взяла для тебя напрокат машину. Пьер ее тебе покажет. Ула где-то оставила записку, по крайней мере она так сказала. Может, у кровати. Спальня там. – Она указала на закрытую дверь дымчатого стекла. – Где-то должен быть список телефонов. Мой, Улы, Макса и основной телефон дома. Ула собиралась оставить в машине несколько карт. В холодильнике полно еды. Рядом на Линкольн-стрит – мы по этой улице ехали из аэропорта – есть супермаркет. Здесь в округе сколько угодно кафе, магазинов с доставкой товаров на дом, есть бистро, рестораны, бары. В доме внизу спортзал и бассейн. По воскресеньям с утра все жильцы собираются и чешут языки насчет разводов и психотерапии. Так что туда ни ногой. – Галина рассмеялась в ответ на кислую гримасу Рианон. – В общем, я побегу. Ты уверена, что тебе ничего не нужно? Если что-нибудь понадобится, звони. Не исключено, что я вечером приеду, если Макс будет злиться. А если нет, то завтра я вас с ним познакомлю. Тебе будет интересно, это я обещаю. Все, привет. Делай что хочешь. Если что-нибудь сломается, позвони в холл, и все тебе починят.
Быстро расцеловав подругу в обе щеки, Галина умчалась.
Рианон некоторое время стояла на месте и моргала, пытаясь собраться с мыслями. Она чувствовала себя так, будто над ней пронесся тайфун. Она не знала, что ее ждет в Лос-Анджелесе, но, во всяком случае, не рассчитывала, что так быстро останется одна. Но это произошло, и сколько ни стой в растерянности, ничто не изменится.
Рианон подошла к окну и распахнула створки. В комнате было прохладно благодаря кондиционерам, и солнце буквально обожгло кожу. Она отошла от окна, сбросила жакет и вышла на крытую балюстраду, чтобы взглянуть на океан. Очень, очень хотелось не думать об Оливере, но в эту минуту она чувствовала, что не в силах справиться с тоской. Не надо было приезжать сюда. Если бы можно было вернуться назад, оказаться в том времени, когда в душе не было страха и боли, когда еще верилось в мечты.
Услышав, что в спальню вносят чемоданы, она поспешила, чтобы передать чаевые, но опоздала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167