– спросил Клаудио, указывая на извилистую черную полоску внизу.
Мишель кивнула. Им пришлось пересечь реку по пути сюда, и она уже знала, что ее ширина составляет около десяти футов, глубина – четыре, а вместо воды по ее руслу течет вязкое зловонное месиво.
– Четыре дня назад, – продолжал старик, – сюда приехали полицейские и ради забавы заставили восьмерых детей прыгнуть в канал. Одна маленькая девочка едва не утонула.
Наученная горьким опытом, Мишель знала, что слова в таких случаях бессильны, к тому же услышанное ужаснуло ее до такой степени, что она не могла произнести ни звука.
– Вы спасли сына Марсио от подобной участи, – сказал Клаудио. – А то и от чего похуже. – Вернувшись вместе с гостями в дом, он сел в кресло и уже собирался что-то сказать, когда над холмом прогремело несколько мощных взрывов.
Мужчины промолчали, и Мишель осведомилась:
– Что это – предупреждение о приезде полиции?
Клаудио кивнул.
Мишель посмотрела на Антонио.
– Думаешь, они знают, что мы здесь? – спросил Антонио у старика.
– Очень даже возможно, – отозвался тот. – Не забывайте, в нашем районе немало таких, кто готов делать все, что угодно, ради нескольких реалов, например, шпионить для людей, которые пытают и убивают нас. Думаю, кто-то сообщил о вас полицейским в тот самый миг, когда вы появились здесь.
– Что же нам делать? – осведомилась Мишель. Она была твердо намерена остаться, но заметно тревожилась.
Клаудио улыбнулся.
– Сохранять спокойствие, – ответил он и, подняв руку, выкрикнул что-то на незнакомом Мишель диалекте. Почти в ту же секунду в комнате появилась жена старика, невысокая, с худой угловатой фигурой и лицом, на котором лежал отпечаток пятидесяти пяти лет лишений и невзгод. Она привела с собой четырехлетнего мальчика. Завидя Клаудио, малыш вытянул руки, просясь к нему.
– Это мой внук Пауло, – сказал Клаудио и, легонько потормошив мальчика, опустил его в кресло за своей спиной. Мишель, улыбаясь, следила за Пауло, который просунул голову под рукой деда и вытаращил глазенки. Клаудио посадил его себе на колени и заговорил с ним мягким любовным голосом. Мишель от души пожалела, что представители так называемых высших классов Рио-де-Жанейро, как огня боящиеся бедняков и преступности, которую они собой воплощают, не могут сейчас видеть старика с внуком; тогда они наконец осознали бы, что бедные любят своих близких не меньше, чем богатые, а может быть, даже больше.
– Хотите кофе? – предложил Клаудио.
Мишель вспомнила кухню, по которой они прошли, когда отправлялись на прогулку к вершине холма, и ей очень захотелось отказаться, но она никогда не простила бы себе подобной брезгливости. Самое смешное заключалось в том, что она терпеть не могла крепкого сладкого кофе, который варили повсюду в Рио, но решила, что обязательно выпьет до дна. Если, конечно, не заявится полиция.
– Вы не боитесь, что нас обнаружат здесь? – спросила она, обращаясь к обоим мужчинам.
Несколько секунд Клаудио смотрел на нее невозмутимыми карими глазами, потом опустил внука на пол и сказал:
– Они не придут. Они дали понять, что знают о происходящем, и я не сомневаюсь, что с минуты на минуту поступит сигнал о том, что они уехали.
– Но если полицейским известно, что вы разговариваете со мной, значит, вам грозит опасность, – возразила Мишель.
– Может быть. Но я старый человек и все равно скоро умру. Куда больше я беспокоюсь о Луисе.
– Луис? – переспросила Мишель, чувствуя, как ее охватывает возбуждение. – Тот самый юноша, который побывал в «Преисподней»? Он здесь?
Клаудио помрачнел.
– Полицейские, которые только что въехали в район, почти наверняка служат у Пастиллиано. Они ищут Луиса. Они понимают, что Луис может заговорить, а ваше присутствие убеждает их в том, что он прячется где-то неподалеку.
– Он действительно рядом? – усомнилась Мишель.
Клаудио кивнул:
– Да, но только на то время, пока вы здесь. Ваше присутствие обеспечивает ему относительную безопасность – полицейские не могут убить его на ваших глазах, только если убьют и вас тоже. А они не настолько глупы, чтобы расправиться с американским подданным.
– На самом деле я англичанка, – сообщила Мишель.
– Это одно и то же, – заверил ее старик и, вынув из пачки следующую сигарету, закурил и выпустил из ноздрей две струи дыма. – Но если все же они поднимут на вас руку, то не от глупости, а потому, что у них не останется другого выхода, так что берегитесь. Мы живем в таком страхе, – с горечью продолжал Клаудио, – что боимся даже молиться, потому что для этого нужно закрыть глаза. Военная диктатура закончилась, но, кажется, кто-то забыл сказать об этом полицейским и людям вроде Педро Пастиллиано, который хочет стать нашим новым губернатором. И если его выберут – а в этом почти не приходится сомневаться, – то на окрестных холмах воцарится нечто страшное. Незаконное лишение свободы, пытки и уничтожение нашей молодежи примут еще больший размах, чем при нынешнем режиме, который и без того присвоил себе право действовать практически безнаказанно. Я могу назвать множество высокопоставленных лиц, которые не только одобряют политику Педро Пастиллиано, но и лично принимают участие в кровавых ритуалах, которые отправляются в его частных тюрьмах. Это люди, которых вы ежедневно видите на страницах газет и телеэкранах. Бизнесмены, политики, полицейские, журналисты, знаменитости – люди, обладающие властью и влиянием. Вы когда-нибудь задавались вопросом, кто снабжает зельем наркодельцов, торгующих в кварталах бедноты?
Мишель посмотрела на него. Она заранее знала ответ, но хотела услышать его из уст Клаудио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152