Водитель разогнался — говорили, что он шел на шестидесяти милях в час по сорок второй улице, можешь себе представить? — и потерял управление, машину выбросило на тротуар и… она сбила Ариэль.
— О, нет. — Эмма закрыла лицо руками. — Нет, нет, нет. — Она так ясно увидела это: несущаяся машина, рухнувшее тело… Через минуту она опомнилась, обошла стол, села рядом с Ханной и обняла ее. — Это так ужасно, Ханна.
— Это было сорок семь лет назад, в этом месяце ровно, — сказала Ханна. — И мне все еще больно. Я держала ее на руках, целовала и звала, звала снова и снова, но Ариэль меня не слышала. И глаза ее были раскрыты, но она меня не видела. Я прижала ее к себе крепче, чтобы согреть, так, как делала, когда она была совсем маленькой. Повсюду на ней была кровь, и на мне тоже, и я знала, что у нее сломаны кости, я чувствовала их, когда взяла ее на руки. Доктора позже сказали, что она умерла мгновенно. Я думаю, что была за нее рада, потому что это значит, она не мучилась.
Эмма плакала.
— Бедная девочка. Бедная Ханна. О-о, Ханна, как это ужасно.
— Но кроме тоски, я была разъярена — это была совершенная, тотальная ярость. Водителя едва повредило — он только порезался, ударившись головой о стекло, и у него не было прав. Но что меня больше всего сводило с ума, это мысль: почему мы оказались там, в эту минуту? Если бы мы вышли из театра на одну минуту раньше, не дожидаясь, пока упадет занавес, если бы мы пошли чуть медленнее или чуть быстрее, если бы мы остановились на минуту поглазеть на витрину… на одну минуту вперед или назад, и Ариэль была бы жива. Это сводило с ума, я все время говорила: «Пожалуйста, дайте мне пройти там еще раз и поменять одну мелочь. Пожалуйста, пожалуйста». В эти-то дни я и не ела. Я много бродила, чувствовала пустоту и злость, и такую печаль, что могла от нее умереть. Но через какое-то время я снова начала есть, и преподавать и вообще нормально вести себя. Это так случается, понимаешь — так мы переживаем трагедию. И остается только неосвещенный уголок в сердце, и никакой свет туда не проникнет. Там всегда будет темно.
Прошло немного времени, и Эмма перестала плакать. Она осознала, что точно так же, как Ханна, обнимает ее за талию, им было так уютно вместе. Как она такое выдержала? — подумала Эмма. У меня даже не было знакомых, которые умерли. Но потерять свою маленькую дочку… Она представила свою мать, как она безутешно рыдает, если она умрет, никогда не выходит из дома, не ест, ходит в трауре. Она не будет ни с кем видеться, подумала Эмма, разве только с Ханной, но Ханна сама будет горевать тоже. Они будут весь день плакать и приходить в пустую спальню Эммы, бродить по ней, глядеть на все и вспоминать, как хорошо им было вместе…
Новые слезы навернулись ей на глаза, едва она подумала об их доме без нее. Все комнаты с их мелочами, разбросанными то там, то здесь — книга, которую она читала, туфли, которые она всегда сбрасывала, когда приходила домой и затем, поднявшись к себе, забывала, журнал, который только что пришел по почте, блузка, которую она снесла вниз, чтобы пришить пуговицу — бедная мама: она будет глядеть на все эти вещи, и не сможет выдержать. Теперь Эмма была счастлива, что сказала ей о том, что любит ее, в День Благодарения. Она раньше говорила ей это постоянно, но в последнее время смущалась, любила ее и не любила в одно и то же время, злилась, что ей не нравится Брикс, и завидовала ей, потому что она-то знала, что делает, хотела поговорить с ней и снова побыть в уюте, но боялась, потому что столь многого не могла ей сказать. Но она знает, что я ее люблю, подумала Эмма, и она с ума сойдет, если я умру — она этого не перенесет. И тоже может умереть. Ничего хуже на свете нет.
Даже мысли о Бриксе, когда мне кажется, что он меня не любит. Это было так ясно, что Эмма даже подняла голову, как будто услышала, как кто-то произнес эти слова. Даже чувство пустоты, которое приходило, когда я сидела и ждала его звонка. И даже чувство, что я никто, как когда закончились съемки, и я никому не была нужна.
Ничто, подумала она, ничто не может быть так ужасно, как потерять свою маленькую дочь.
Она села поближе к Ханне и подумала: я должна поразмыслить над этим, я должна над всем поразмыслить. Тогда я почувствую себя лучше, и не буду такой запутавшейся. Я должна подумать о Ханне и ее малышке, о маме, о Бриксе и своей работе. Мне о стольком надо подумать — вся жизнь должна быть как-то упорядочена.
Она склонила голову на плечо Ханны:
— Думаю, я может быть, пойду ненадолго в постель. Я и вправду не очень хорошо себя чувствую. А ты принесешь мне суп?
Брикс закрыл свой последний гроссбух и положил его на стопку на полу рядом со стулом. Затем он сел прямо, не готовый еще расслабиться, до тех пор, пока его не одобрит отец.
— Так что у нас повторные заказы, — сказал он, — вероятно, из-за рекламы ПК-20 — теперь покупатели заинтересованы во всем, что мы делаем. А больше всего в косметике и комплектах личного ухода; они как будто сами сбежали из магазинов, так быстро. Я даже не знал, что ты просил Клер переоформить их, но она сделала это потрясающе — они в самом деле выглядят как рождественские игрушки. — Он подождал, не скажет ли чего-нибудь отец. — Что ж, во всяком случае, — сказал он, не дождавшись, — как я сказал, у нас повторные заказы, но все в порядке, никаких проблем с отправкой, и весь набор можно отсылать в любое место. И сырье — я уже показывал тебе эти цифры, а теперь, пятнадцатого января, придет еще партия. — На этот раз он окончательно остановился. Он полностью отчитался и больше нечего говорить.
— А мартовский запуск ПК-20? — спросил Квентин.
— Все по расписанию, — сказал Брикс удивленно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173