Он должен начать все сначала, новую партию, или, лучше всего, дать линии ПК-20 другое имя, получится совершенно новая линия с совершенно новым имиджем. Может быть, стоит вообще отбросить игры с вечной молодостью, попытаться что-то совсем новое. Здоровье, может быть. Все сейчас помешались на здоровье, и если их убедить, что некоторые кремы и мази сохранят их кожу, волосы, ногти, и черт возьми, каждую клеточку их тела здоровыми, то о молодости они догадаются сами. Это будет совершенно оригинальный подход. Квентин замедлил шаги. Никто другой этого не пробовал. Если подать ПК-20 под каким-нибудь сексуальным названием, которое будет намекать на вечное здоровье, и найти пару новых моделей, то он управится с этим меньше чем за год. Его наполнило возбуждение. Он спасет все, придет к финишу с товаром гораздо лучшим, а заодно и станет гораздо мощнее, чем рассчитывал раньше.
Постепенно он осознал, что замерзает. На нем были одни легкие брюки и свитер поверх рубашки с открытым воротом, а холодный воздух жалил. Задрожав, он повернулся и вприпрыжку пошел к дому. Ему надо много сделать — он отменит сегодняшнюю встречу и поработает. Он поднял глаза, чтобы посмотреть, далеко ли еще до дома и тут его шаги замедлились. В дверях его кабинета стояли двое мужчин и смотрели на него; подойдя ближе он узнал их: его партнеры, те самые двое, вместе с которыми он составлял совет директоров. Какого черта им здесь надо? Они никогда здесь не бывали зимой.
— Я думал, что вы во Флориде, — сказал он, подходя к ним. — Или в этом году вы рыбачили на Карибских островах? — Он пожал им руки. — Сэм, Тор, как вы?
— Мы зайдем, давай уж, — сказал Сэм. Они вошли в кабинет, и Квентин закрыл за собой дверь. В туфлях был песок, он чувствовал, как мелкие камешки впиваются в ноги. Но снять туфли на глазах этих двоих невозможно: в одних носках он будет чувствовать себя лишенным преимуществ.
— Что ж, садитесь, — сказал он, становясь рядом со столом. — Что случилось? Они остались стоять:
— Мы уверены, что ты уже знаешь, — сказал Тор. — Мы услышали кое-что о делах компании. И это нас встревожило. Мы позвонили в прокуратуру штата, там сказали, что с тобой уже сегодня поговорят. Мы знаем, что тебе звонили.
— Вы услышали кое-что? — повторил Квентин. — От кого?
— Это неважно. Сейчас уже многие в курсе. Так тебе звонили?
Квентин натужно кивнул:
— У него ничего нет — он просто забросил крючок. Но чтобы избежать неприятностей, я решил переделать весь проект, модифицировать линию ПК-20, сменить название, и преподнести ее с совершенно новым подходом, совсем новым кодом. Я сделаю это за год. Кое-что потеряется при этом, но ничего страшного. Ничто меня не смутит…
— Что меня всегда интересовало, — сказал Тор в задумчивости, — так что ты никогда не скажешь «мы», когда говоришь об «Эйгер Лэбс». Всегда "я", как будто ты все делаешь сам.
Озадаченный, Квентин нахмурился:
— Это просто обычный оборот речи. Конечно, я не делаю все сам. Хотя, должен сказать, что именно так мне кажется последние дни. — Он улыбнулся, но эти двое никак не откликнулись.
— Мы просим тебя уйти в отставку с поста президента «Эйгер Лэбс», — сказал Сэм. — Более точно, мы тебя увольняем. Мы попытаемся спасти компанию, правда, кажется, сейчас осталось не так уж много чего спасать. Однако, что бы с ней ни случилось в дальнейшем, все будет без тебя.
— Вы не можете этого сделать, — голос Квентина звучал отчаянно, и он остановился, чтобы перевести дух. Он почувствовал, что край стола впился ему в бедро: он уперся в него ногой. Песок резал ноги, как стекло. Ему все еще было холодно, даже поспешная пробежка к дому его не согрела. — Это незаконно. У нас есть договор: о любых изменениях в структуре следует предупреждать за девяносто дней…
— Этот договор аннулирован. Мы поговорили с нашими юристами, никаких проблем в этом смысле. У нас, членов правления, все права. Ты нанес ущерб компании, поставив под угрозу ее финансовое благополучие, поместив все деньги в продукт, который может спровоцировать судебное разбирательство через пять минут после того, как ты погрузишь его для отправки. Располагая этой информацией, мы никак не можем позволить тебе остаться в качестве президента и исполнительного директора. Ты можешь спросить об этом своих адвокатов, если только осмелишься рассказать им все детали происшедшего. Или они сами прочтут об этом в газетах — мы старались придумать способ избежать огласки, но раз все документы у прокурора, то это, вероятно, невозможно.
Газеты. О газетах он не подумал. И о телевидении, радио, журналах. Он потеряет компанию, и все средства информации это раздуют: эти ублюдки больше всего любят осаживать кого-то, у кого есть власть и влияние. Он почувствовал, как проваливается в стол. Пара каких-то идиотских записок, вот и все. И он потеряет компанию. Все его планы, раскладки, сценарии, как использовать нужных людей в нужное время, чтобы распространить сферу своего влияния на другие штаты… все сметено, погибло. Он потерял компанию.
Боже мой, как до этого дошло?
— Очень плохо, что ты не спросил у нас с самого начала, — сказал Сэм. открывая дверь кабинета. — Мы могли бы всего этого избежать. Ни я, ни Тор не симпатизируем всяким мошенничествам, а теперь, в результате — ноль. Ты знал, конечно, вот почему ты никогда не говорил нам, что происходит. Очень плохо. — И они оба вышли; Квентин посмотрел, как они прошли по террасе и исчезли за углом дома, направившись на улицу, к своим машинам, к своей собственности — «Эйгер Лэбс».
Сукины дети, подумал он, но мысль была слабая, как струйка дыма от затухающего огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173