Посмотри, как далеко оказались мы от Акры, где ты чуть не погибла в той резне!– Да, много миль отделяет меня теперь от земель христиан, – задумчиво проговорила Валентина, ее голубовато-зеленые глаза так и остались мрачными и безжизненными, хотя она и улыбалась.– И дело не только в расстоянии. Посмотри, как ты изменилась! Попав ко мне, бедная голубка, ты была испуганной и одинокой, вздрагивала от малейшего шума и всего боялась. Теперь же ты стала иной. Девушка, что оказалась тогда со мной в одном шатре, терпела мои поддразнивания и забивалась куда-нибудь в уголок, чтобы поплакать. Теперь же ты готова постоять за себя. Думала ли ты когда-нибудь, Валентина, что сможешь, защищаясь, убить человека? Представляла ли себе, что найдешь силы продолжать жить, после того как тебя зверски изнасилуют? И на помосте во время торга ты проявила свой подлинный нрав. Ты стала другой женщиной, изменившись совершенно. Теперь ты смотришь на жизнь, зная, что и как нужно делать.Валентина задумалась над словами подруги и поняла, что Розалан права. Она стала другой, выдержав боль и унижение и отыскав в себе силы снова улыбаться.Взглянув на бедуинку, ее подруга прошептала:– Теперь, когда я обрела новые силы, чтобы жить, весь вопрос в том, как мне распорядиться своей жизнью.– Почему бы тебе не задуматься, чего ты хочешь больше всего на свете? По крайней мере, тогда ты будешь знать, в каком направлении держать путь. Может, возвращение к своему народу не так уж и желательно тебе теперь?Валентина надолго задумалась.– Да, почему-то сейчас это уже не кажется мне столь необходимым, как прежде. Мне не к кому, да и некуда возвращаться. Никто меня не ждет, и я не уверена, что эта новая Валентина, кем я стала, имеет хоть какое-то отношение к миру, где с женщинами обращаются по-рыцарски, – девушка подняла на подругу грустные глаза. – Помнишь того христианского рыцаря, Майкла? Его продали на торгах как раз перед тем, как толкнули на помост меня.Бедуинка кивнула.– Я… я уже не смогла бы чувствовать себя непринужденно со своими соотечественниками. После всего, что я узнала и пережила, мне было б трудно притворяться, будто я осталась такой же, как раньше, – голос Валентины дрогнул, в глазах заблестели непролившиеся слезы. – Нет, не возвращения в мир христиан хочу я сейчас больше всего на свете. Да поможет мне Бог! Я не знаю, чего хочу.– Но непременно узнаешь, когда придет время, голубка! А теперь давай-ка принесем воды и вымоем друг другу волосы, – Розалан сунула кувшин Валентине в руки и сама взяла другой. – Раз ты стала такой же сообразительной, как я, и почти столь же стойкой, посмотрим, так же ли ты быстронога! Я тебя обгоню!– Не обгонишь! – воскликнула Валентина, и обе девушки, смеясь, помчались к каравану, остановившемуся на ночлег. * * * Путь в Напур, ведущий в горный край, пролегал через поля злаков и зеленеющие долины. Но скоро путешественники оказались среди суровых холмов и скалистых вершин. Однако, стоило им вступить в долину Напура, как взору открылись веселые рощи оливковых и фиговых деревьев. Подобно сверкающему драгоценному камню, Напур, украшая своим великолепием долину, раскинулся над плодородными равнинами на вытянутом в длину высоком горном гребне.Народ толпился на городских улицах и площадях, совсем как в Акре или Дамаске, торгуясь и выбирая товары. Только здесь крестьяне казались более зажиточными, чем в других городах, и улицы были чище. Бросалось в глаза отсутствие в торговых рядах стай бродячих собак.Дворец эмира находился на возвышенности в центре Напура, господствуя над городом. Поражавшие взор белые стены казались высеченными из слоновой кости. Окна были заставлены решетками с замысловатыми узорами, заостренные крыши – покрыты черепицей. Высокие ограды окружали огромные ухоженные сады. Небольшой прямоугольный дворик, где росли цитрусовые, украшали резные каменные скамьи и устрашающие фигуры драконов, сделанные из того же белого камня, что и сам дворец. Прохладный ручей журчал между гладкими, отполированными водой камнями и орошал влагой усыпанные цветами пышные кусты жасмина.Мохаб провел Розалан и Валентину в уединенную часть сада, откуда они попали во дворец. Подруги удивились, увидев сводчатые галереи с мощными мраморными колоннами, поднимавшимися к потолку, покрытому фресками. Бедуинка в восторге озиралась по сторонам, впрочем, как и Валентина.– Закрой рот, – прошептала одна из подруг другой, – пока овод там не поселился.Розалан мигом пришла в себя.– Да поразит меня Аллах! Никогда не видела я такой красоты. Ты жила во дворцах, но я впервые бросаю взгляд на то, что действительно можно назвать роскошью.Валентина улыбнулась: как же ошибается ее подруга! Конечно, она выросла во дворце короля Санчо, однако дворец Рамифа все равно произвел на нее ошеломляющее впечатление.Но сколь различны были эти дворцы! В Наварре еду подавали на ломтях черствого хлеба, а не на золотой посуде, и во всей Европе никто никогда не видел еще таких толстых шерстяных ковров. Санчо владел крепостью, Рамиф – воистину дворцом.Пол в Наварре устилали травами и тростником и меняли настил два раза в год, когда запах становился совершенно невыносимым. Ковры и гобелены, привезенные с Востока, украшали в Наварре стены, но изумительные окна со стеклами, такими привычными здесь, в Святой земле, были чудом и редкостью в Европе. Все эти богатства Напура казались сказкой и недостижимой мечтой тем, кто не совершил путешествия на Восток и не увидел своими собственными глазами невообразимые чудеса.Валентине было также известно, что медицина, астрономия, математика и астрология, по сравнению с Европой, шагнули далеко вперед в стране сарацинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150