— Это твое дело. Я спросил тебя, почему ты все еще в «Ивах» столько времени.
— Потому что я нужна отцу.
— Гэрри сейчас в нормальной форме, насколько это для него возможно.
Это бесстрастное, безапелляционное заявление задело Дэниелл. Он хочет сказать, что Гэрри уже не будет лучше.
— Конечно, если бы я вернулась в Чикаго сразу, как миновал кризис, — едко заявила она, — меня бы уже здесь не было к тому времени, когда Яблонски сбежали. Тогда некому было бы тебя уговаривать взять все в свои руки.
— Эта мысль посещала меня, — спокойно сказал Дики.
— Вообще-то, — задумчиво добавила Дэниелл, — меня бы не было здесь еще раньше, и у мисс Фишер не появились бы странные идеи.
— Об этом я тоже подумал, — глядя на нее, произнес он.
— Как скучна была бы твоя жизнь без всех этих приключений, — проговорила Дэниелл. — Единственным твоим развлечением был бы фондовый рынок. Кстати, раз мы коснулись этой темы, куда ты дел музейные деньги?
— Как только тебя изберут в попечительский совет, не забудь сообщить мне об этом, я тут же введу тебя в курс дела. А пока музей является моим клиентом, а не ты, Дэниелл.
— Я беспокоюсь по этому поводу потому, что Марта ничего не понимает в таких делах. Дики согласно кивнул.
— Именно поэтому она позвала меня.
— Но она не просто новичок, Дики, она совершенная простофиля в этом. Марта даже не понимает, что музей может все потерять. Она считает тебя чуть ли не волшебником в области финансов…
— Думаешь, у тебя лучше бы получилось?
— Вряд ли хуже, чем у тебя, — раздраженно бросила Дэниелл.
Брови у Дики поползли вверх, глаза сузились и стали как холодная сталь.
— Я говорю не о процентных ставках, — сказала она, — а о взвешенном консервативном подходе к делу. Если бы Марта слушала меня, проценты не были бы так высоки, но риск все потерять был бы значительно ниже.
— Ну, да. Школа инвестирования Дэниелл Ивэнс. Напомни-ка мне, что ты сделала со своей частью денег от «Веселой вдовы»? Что-то не кажется, чтобы ты ими толково распорядилась.
Она уколола его, и он ударил в ответ по самому чувствительному месту. Но это же не значит, что он все понял.
Он не может знать, успокаивала она себя. Во-первых, Марта понятия не имеет, кто пожертвовал эти деньги. Во-вторых, он не мог вычислить по записям о поступлении пожертвований, потому что суммы, которые она посылала музею, не совпадали с суммами, которые ежемесячно она получала от Яблонски. Она часто их округляла и посылала с разными интервалами. Иногда она пропускала месяц, а потом посылала двойную сумму.
Она ловко заметала следы, так что пройдет еще месяцев шесть, прежде чем Марта или попечители поймут, что пожертвования прекратились. А к тому времени уже вряд ли кто-то свяжет этот факт с исчезновением Яблонски.
Нет, Дики ничего не мог вычислить. Он просто пытается давить на ее слабые места, чтобы увести разговор от темы музейных инвестиций. Ей ничего не грозит.
— Пожалуйста, не пытайся поменять тему, — сказала она, — ты, очевидно, профессионал в своем деле…
— Ты как-то не очень уверенно это говоришь.
— Что-то не очень-то тебя зовут работать в Нью-Йорк.
— Ошибаешься, — мягко возразил Дики.
— И ты все еще здесь? Только не рассказывай, что акулы с Уолл-стрит не знают, чем соблазнить тебя, чтобы ты покинул наше захолустье. Только вот беда, отчаянные рисковые инвесторы долго не задерживаются в таком тихом местечке, как Элмвуд.
— А может, мне нравится спокойная жизнь.
— Тебе? Не смеши. И вообще объясни, зачем ты приехал в Элмвуд? Странно, что раньше я даже не задавалась этим вопросом.
Ну еще бы: ей задаваться! Ведь раньше она была им так очарована, что не думала о его прошлом. Ей не приходило в голову, что он, может быть, скрывается от чего-нибудь.
— Почему я приехал в Элмвуд? Да просто наугад ткнул пальцем в карту страны. Она недоверчиво посмотрела на него.
— Какое имеет значение, где я? — голос Дики зазвучал раздраженно. — В век факсов, компьютерных сетей, мгновенной связи мне вовсе не надо находиться в том же штате, что и мои клиенты. И что такого я могу на Уолл-стрит, чего не могу здесь?
— Там, например, ты не можешь быть растерзан дикими зверями, — сказала Дэниелл. — Хотя, не сомневайся, если ты потеряешь деньги Марты, лучше тебе встретиться с дикими зверями, чем с ее гневом. Поверь мне, я хорошо ее знаю. И беспокоюсь о тебе.
— Меня трогает твоя забота. Елей у него в голосе подсказал ей, что он издевается.
— Можно даже сказать, что я очень тебе благодарен, — продолжал Дики.
— Перестань, Оливер.
— Вообще-то твоя забота отзывается во мне болью, вот здесь. — Он похлопал себя по груди и задумчиво добавил:
— А может, это и не благодарность, а голод.
Дэниелл не унималась:
— Вряд ли ты отличаешь одно от другого. Ты, наверное, не отличишь угрызений совести от мигрени. Во всяком случае, не говори потом, что я тебя не предупреждала. Если в следующем месяце этот фонд лопнет, вопли ужаса Марты будут гораздо громче, чем ее похвалы сейчас.
— Тебе бы этого хотелось? Ну, что ж, поживем — увидим, кто из нас прав. А пока личный состав в твоем лице на месте, я пойду сбегаю в ресторан на площади, принесу нам что-нибудь на ужин. Мне принести еды на двоих или ты ешь только то, что готовят в «Ивах»?
— Я не такой сноб, мне нравится вырезка-гриль, — сухо сказала Дэниелл. — Тебе деньги дать сейчас или когда придешь?
— О, можешь не беспокоиться, — сказал Дики. — Так как весь месяц я наживался за счет музея, сейчас у меня хватит денег заплатить. Я прибавлю эту сумму к тому, что ты мне уже должна за ремонтные работы.
Он исчез в дверях, а Дэниелл тяжело повалилась на стул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37