– Господи, Кей, я никогда не смогу справиться без тебя…
– Но, Сил, мне же нужно зарабатывать на жизнь!
– Ради всего святого, деньги не проблема!
– Но я не могу позволить тебе платить за дружбу!
– И вместо этого собираешься бросить меня? Черт, детка, если меня вышибут, я потеряю все, а без тебя меня как пить дать вышибут. Не будь тебя, я не протянула бы и этих пяти дней, а если нас будет разделять тысяча миль, мне конец!
Благодарность Сильвии была тем более искренней, что она не знала всей правды. Кей ни словом не обмолвилась о том, что картина была спасена, только когда она уговорила Джима Болтона вмешаться. Поскольку задача заключалась в том, чтобы восстановить в Сильвии утраченное чувство собственного достоинства, ничто не должно было поколебать уверенности в том, что администрация студии просто решила дать ей еще шанс.
– Пожалуйста, Кей, умоляю, – зарыдала Сильвия. – Я буду платить – и не спорь! Это ведь твоя работа, не так ли? Ремонт сексуальной машинки, верно ведь?
– Я никогда не думала об этом в таких выражениях, – засмеялась Кей, – но, видимо, тут ты права.
Однако Кей не могла не сознавать, что без ее постоянной поддержки падение Сильвии неизбежно. Но ведь она обещала Джиму через три месяца встретить его в Сан-Диего!
Пришлось пообещать Элси в скором времени приехать еще раз. Кей той же ночью уехала с Сильвией в Лос-Анджелес. Несмотря на все протесты и отказы брать деньги, Сильвия настаивала, и Кей в конце концов согласилась принять любую сумму, назначенную самой Сильвией.
Сильвия жила в Малибу в современном пляжном доме из белого бетона, стекла и хрома, выстроенного на обрывистом берегу, прямо над Тихим океаном. Не успев войти, Кей сразу поняла, что приехала не зря. У двери подруг встретил привлекательный молодой человек в белой тунике, который поздоровался по-испански и тут же взял чемоданы. Сильвия представила его как Панчо, слугу-мексиканца. Против этого красавца со смуглой кожей кофейного цвета, густо-черными волосами и прекрасными темными глазами не могла устоять ни одна женщина. Хотя в присутствии Кей он был вежлив и почтителен, как подобает слуге, та почти физически ощутила, как атмосфера, окружающая его и Сильвию, буквально заряжена электричеством.
– Немедленно уволь его, – заявила Кей, когда Сильвия повела ее на плоскую крышу, чтобы показать оттуда вид на океан.
– О нет! – завопила Сильвия. – Он настоящее сокровище! Белье у него всегда белоснежное! А гладит?! А уж ласкает…
– Сегодня же заплати ему за две недели вперед, – перебила Кей, – иначе ничего не выйдет. Хочешь вылечиться или нет?
Сильвия глубоко вздохнула и на несколько минут исчезла в глубине дома.
– Надеюсь, теперь ты счастлива, – мрачно объявила она, вернувшись. – Угрызения совести обошлись мне в пять штук зеленых!
– Сама сказала, если твоя карьера будет спасена, денег будет сколько угодно!
Через неделю Сильвия прекратила постоянные жалобы на строгость установленного Кей режима и начала распространяться насчет того, насколько лучше себя чувствует. По вечерам после съемок она не вышагивала взад и вперед по комнате, словно тигр в клетке. Теперь Сильвию не приходилось уговаривать совершать длинные ежедневные прогулки по пляжу, предписанные Кей вместо зарядки. Она ела простую здоровую пищу, отказалась от спиртного и рано ложилась спать.
– По-моему, я поняла, – сказала Сильвия как-то вечером, когда обе бежали трусцой по песчаному берегу.
– Секс – один из видов гимнастики, и если тратить энергию на что-то другое, по нему не очень-то скучаешь.
– Ты слишком упрощаешь, – засмеялась Кей, – и не вспоминаешь о сексе потому, что почувствовала себя лучше и больше увлекаешься работой.
И это было самой большой переменой в Сильвии. Она вновь обнаружила, какое наслаждение может доставить работа, – а ведь именно так и было в начале ее карьеры в кино. Сильвия больше не жаловалась на безжалостных режиссеров, недружелюбных членов съемочной бригады, некомпетентных продюсеров, – теперь, когда кинозвезда вела себя вполне профессионально, все были только рады помочь и делали для нее все возможное.
Первые несколько дней после приезда в Калифорнию Кей ездила на студию вместе с Сильвией и наблюдала за ее работой, точно так, как в Нью-Мексико. Но съемки – процесс утомительный, быстро надоедающий посторонним, и, убедившись, что Сильвия вошла в ритм работы, Кей, оставшаяся в одиночестве, не находила себе места. Она отправилась в музей Гетти, ездила в долгие автомобильные прогулки, как-то добралась даже до Родео-Драйв, но ничего не помогало. Становилось все тоскливее сидеть, ничего не делая, и ждать приезда Джима. Именно такое будущее ее ожидает, если немедленно не найти себе работу.
За время их разлуки Джим звонил несколько раз. Когда он говорил, что любит ее и хочет провести с ней остаток жизни, Кей умирала от желания быть с ним всегда. Но разговор рано или поздно подходил к концу, и каждый раз Джим звонил из разных мест. Кей представляла, какое будущее им предстоит – Джим будет метаться по свету, продолжая расширять границы своей империи, месяцами оставляя Кей одну, тосковать и ждать звонков. Особенно ее потрясло, когда Джим позвонил из Европы и сказал, что вынужден на неделю отложить свидание в Сан-Диего, потому что должен лететь в Австралию, заверить сделку, позволяющую расширить сеть спутникового телевидения.
Задержка только еще больше укрепила решимость Кей подумать о собственной карьере, устроить свою жизнь. Как только съемки фильма закончатся, она вернется в Санта Фе и займется преподаванием.
Но к концу второй недели ее осенила новая мысль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174