Герцог снова взял Вилли под руку, и они прошествовали по большой галерее. Внимание Вилли привлекли фамильные портреты. Она указала на один из них – красивого молодого мужчины со светлыми волосами и карими глазами. Затем взглянула на герцога.
– Просто прекрасный портрет. Вы изменились не намного.
На лице герцога отразилась боль, он покачал головой.
– Это не я, – сказал он, – этой мой брат-близнец Бруно.
– Он умер? – спросила мягко Вилли.
– Увы, да. Он был душевнобольным... и мы не смогли ничего сделать. Мы приглашали лучших докторов, специалистов из Рима. Он умер в больнице в Сьенне.
Вилли напрягла слух, чтобы не пропустить ни слова из речи старика, который перешел на шепот, не желая, чтобы его слышали остальные.
Когда они вернулись в библиотеку, юристы из Рима обменялись мнениями и уже готовы были сказать, что пришло время делового разговора и подписания бумаг.
– Извините меня, – обратилась Вилли к Харви. – Можно поговорить с вами наедине?
Они вышли из библиотеки, и Вилли сказала:
– Я думаю, нам надо повременить с договором.
– Что это означает – повременить? – нетерпеливо произнес Харви. – Все необходимое я уже подготовил. Знаете ли вы...
– Выслушайте меня, – прервала она. – Я только, что узнала, что у Карло брат сошел с ума и умер в клинике. Но мы не знаем, какая доля виноградников принадлежала ему, когда он был в здравом уме. Это запутанное дело, Харви. Если кто-нибудь из детей брата герцога в будущем предъявит свои права на эти земли, вы будете судиться десятилетиями.
Лицо Харви выражало полное недоумение. Это было выше его понимания. Он уже представлял виноградники Целестин своей собственностью. После недолгого размышления он восхищенно посмотрел на Вилли и с трудом выдавил:
– Если вы ошибаетесь, то я уверен, Гарриган спустит с вас три шкуры, но если все так, как вам представляется, то вы намного лучше, чем он о вас отзывался.
Когда они вернулись в зал, Вилли немного приободрилась. Хотя Харви был ее клиентом, все ее симпатии были на стороне старого герцога, которому сейчас должны были сообщить о том, что этот богатый американец и его деньги "уплывут" от него, потому что он рассказал красивой молодой женщине то, что не должен был рассказывать.
Не обращая ни на кого внимания, Вилли взяла Карло под руку.
– Синьор Мартинелли... Карло, – мягко сказала она. – Я приношу вам извинения, но мой клиент не может купить виноградники Целестин. В этом деле есть неясности... юридического характера...
Когда Вилли поделилась с Мартинелли своими сомнениями, его карие глаза выразили полное понимание. В них не было и доли осуждения.
– Вы правы, синьорита, – сказал он, пожимая ее руку. – Я понимаю, что вы должны делать свою работу хорошо, и я доволен тем, что мне удалось прогуляться с такой прелестной женщиной.
Глаза всех присутствующих были обращены к Вилли.
Затем тишина была взорвана библейским протестом, сопровождавшимся чрезмерной драматической жестикуляцией. Адвокат из Рима заявил, что это неслыханно, останавливаться после всей проведенной работы и подготовки к договору. Банкиры согласились с ним. Только старый герцог молчал и улыбался. Он был несказанно доволен тем, что виноградники еще хотя бы сезон останутся его собственностью.
Вилли с ужасом подумала о возвращении в Рим, об обвинениях со стороны всех этих занятых людей, зря потерявших столько времени.
– Послушайте, – сказал Харви, когда они сели в лимузин. – Это не секрет, что я думаю о вас. Я потратил бы уйму денег и сил, и если бы не вы, то все могло оказаться напрасным. Я раньше никогда не имел дела с женщинами-юристами. И только теперь понял, как мудро я поступил, взяв вас с собой. – Он положил свою руку ей на колено. – Если бы вы были мужчиной, этот старый хрыч скорее всего не проговорился бы. Вы просто непревзойденны.
Она пропустила мимо ушей реплики и убрала его руку со своего колена.
– Мартинелли не похож на человека, который скрывает что-то. Он истинный джентльмен, и нам есть чему у него поучиться.
Харви молчал, оценивая ее высказывание.
– Не в обиду вам будет сказано, – продолжил он затем, – но мне нужно обязательно узнать мнение вашего шефа. Хотя это уже не имеет никакого значения. Я считаю эту сделку умершей и собираюсь подыскать новые виноградники. А пока я разберусь, что к чему, предлагаю вам съездить со мной в Венецию. Вилли на минуту онемела.
Неужели он купит ей билет на свои деньги? И как ей отклонить предложение Харви, не обидев его?
Он, как бы читая ее мысли, добавил:
– Не беспокойтесь, адвокат. Там нас встретит моя жена. Я обещал ей второй медовый месяц после завершения этой сделки.
Если Харви говорит правду, то можно не беспокоиться за себя, решила Вилли. Но как он объяснит своей жене, которая ждет романтического отпуска, присутствие молодой женщины?
ГЛАВА 3
С террасы на крыше ресторана отеля "Дэниели" Вилли любовалась закатом весеннего солнца, солнечными зайчиками и яркими бликами на воде Великого канала, вдоль которого скользили лодки и гондолы, точно такие же, как на картинках и открытках. Сейчас она сидела напротив Харви и Мэрион Сильверстен, стараясь применить понятие "второй медовый месяц" к тому, что она наблюдала. Харви привлекал к себе внимание людей, сидевших за соседними столиками, громкими разговорами о том, что он потратил кучу денег на это гиблое дело. Ему нравилось, что люди обращают на него внимание. Мэрион сидела неподвижно на своем стуле, как посторонний наблюдатель, озадаченно хмурясь, словно недовольство мужа было обращено на нее.
Мэрион была высокой стройной женщиной, привлекательность которой дополнялась гладко зачесанными назад и собранными в пучок прекрасными платиновыми волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164